Григорий Александрович Шепелев - Шеф

– Ты себя уважаешь? Тогда гордись, дурак, что тебе я сосу бесплатно… и не проси вот этого!

Звонкая оплеуха выбила искры из глаз Олега. Он покачнулся.

– Если ты еще раз на меня затявкаешь, недоносок, – прошипела Оксана, – я из тебя…

Темнота была абсолютной. Олег ударил на голос. Раздался визг. За ним последовал грохот, свидетельствовавший о том, что Оксана, слетев с дивана, кубарем покатилась через всю комнату. Услыхав затем ругань и приближающийся к дивану стук голых пяток, Олег решительно спрыгнул на пол. Ногти Оксаны коснулись его лица. Он стиснул ее запястья. Она отчаянно завизжала – но не от боли, а от того, что окно вдруг вспыхнуло и погасло. Дом содрогнулся от громового раската, и на стекло обрушился страшный ливень.

Пальцы Олега разжались сами собой. С минуту он и Оксана стояли друг перед другом, не смея пошевельнуться и молча слушая барабанную дробь воды. Гроза нарастала. Молнии наполняли комнату ослепительным, белым светом. Громы трясли покрытую пеной землю, как лист фанеры. Ветер то выл, то всхлипывал, то ревел.

Олег опомнился первый.

– Вот черт, с ума здесь сойдешь, – пробормотал он, беря сигареты. Сев на диван, закурил. Оксана последовала его примеру. После первой затяжки она закашлялась, чего раньше за нею не наблюдалось, и прошептала каким-то не своим голосом:

– Настоящие джунгли…

– Какие джунгли! Тайга! – поправил Олег.

Он был близок к истине. За окном простиралась такая глушь, которую можно представить разве что за Уралом. Малейший шорох из темноты наводил на мысли о леших, ведьмах и упырях. Гроза же казалась попросту концом света. Кирпичный дом, на втором этаже которого развлекались Олег с Оксаной, стоял в глубоком лесном овраге, на сваях. Рядом располагался гараж. Один склон оврага был высоченный, крутой, а другой – пологий. На нем стояли восемь древних избушек – поросших мхом, покосившихся. Жили в них лихие деды-промысловики. Спокон веку жили. Добывали куницу, белку, лисицу, выдру, бобра. Покупатели приходили сами. Они снабжали дедов провиантом, водкой, боеприпасами и всем прочим, так что дедам неплохо жилось. Им было где побродить в поисках зверья. Глухие боры и смешанные леса, редея на сорокаметровых холмах и, скапливаясь в сырых, туманных низинах, со всех сторон обступали овраг с избушками. До ближайшего края пересеченных речками и ручьями дебрей было четырнадцать километров. Один ручей струился по дну оврага, между избушками и кирпичным домом. Он тек на север, к Черному озеру. Ледяное, чистое, как слеза, оно затерялось среди чащоб, оврагов и топей. Никто из него не пил уже много лет. Тропинки к нему меж страшных болот, дымящихся и в тридцатиградусные морозы, загромоздил бурелом. В нем кишмя кишели гадюки. Еще более дремучим и страшным считался лес над восточным склоном оврага. На западе, за пологим склоном, тянулся луг, а дальше вздымались гряды холмов. На них росли сосны. С юга, сквозь относительно редкий лес, к оврагу тянулась от шоссе просека с колеей. Она изобиловала ухабами, одолеть которые был способен лишь армейский тягач, бульдозер или могучий джип – к примеру, "Ниссан Патрол", которым располагала Оксана.

Они подъехали к дому за два часа до грозы. Над лесом горел закат. Горел на полнеба. Тоскливо выли собаки.

– Ого, как воют! – удивилась Оксана, выпрыгнув из машины. – Никогда так не выли!

Олег помог ей открыть гараж. Потом они закурили, оглядывая окрестности.

– Мы как будто не только на двести пятьдесят верст от Москвы отъехали, но и на двести пятьдесят лет назад, – заметил Олег, вдыхая холодный осенний ветер. – Не понимаю, как тут люди живут?

– Отлично живут, потому что им никто не мешает, – проговорила Оксана, сплюнув, – и они никому. Очень адекватные старички.

Олег взглянул на избушки, слегка качавшиеся от ветра. Стряхнув попавший на юбку пепел, Оксана еще раз плюнула и прибавила:

– Староверы. У них своя философия – Бог, добро. Меня это как-то даже не раздражает.

– А ты не боишься, что им захочется сделать доброе дело твоему мужу?

– Исключено. Ты – не первый. И не пятнадцатый. У меня с дедами – крепкая дружба. Не знаю, на какой хрен им деньги нужны, но они их любят.

Не убежденный, Олег повернулся к дому.

– Ну как? – спросила Оксана, щурясь.

– Да так…

– Я ему сто раз говорила – чтоб нажираться с друзьями после охоты и проституток драть, можно было построить одноэтажный. И поближе к Москве.

– Тут, наверное, зверей больше.