Омар Хайям - Рубаи

ты в цвете лет.

Тут, на земле, вином создай эдем, — в небесный

Не то ты попадешь, не то, мой милый, нет.

14

О, если б, захватив с собой стихов диван^[2],

Да в кувшине вина и сунув хлеб в карман,

Мне провести с тобой денек среди развалин —

Мне позавидовать бы мог любой султан.

15

В одной руке цветы, в другой — бокал бессменный,

Пируй с возлюбленной, забыв о всей вселенной,

Покуда смерти смерч вдруг не сорвет с тебя,

Как с розы лепестки, сорочку жизни бренной.

16

Да, жизнь без кравчего и без вина пуста,

Без нежных флейт твоих, Ирак, она пуста;

Чем дольше я живу, тем больше убеждаюсь,

Что жизнь — не будь утех — была б до дна пуста.

17

Будь глух к ученому о Боге суесловью,

Целуй кумир, к его прильнувши изголовью.

Покуда кровь твою не пролил злобный рок,

Свой кубок наполняй бесценных гроздий кровью.

18

Кумир мой, вылепил тебя таким гончар,

Что пред тобой луна стыдится своих чар.

Другие к празднику себя пусть украшают,

Ты — праздник украшать собой имеешь дар.

19

Кумир мой — горшая из горьких неудач!

Сам ввергнут, но не мной, в любовный жар и плач,

Увы, надеяться могу ль на исцеленье,

Раз тяжко занемог единственный мой врач?

20

Ты сердце бедное мое, Господь, помилуй,

И грудь, которую томит огонь постылый,

И ноги, что всегда несут меня в кабак,

И руку, что сжимать так любит кубок милый.

21

Растить в душе побег унынья — преступленье,

Пока не прочтена вся книга наслажденья.

Люби же радости и жадно пей вино:

Жизнь коротка, увы! Летят ее мгновенья.

22

Скорей вина сюда! Теперь не время сну,

Я славить розами ланит хочу весну.

Но прежде Разуму, докучливому старцу,

Чтоб усыпить его, в лицо вином плесну.

23

В день завтрашний нельзя сегодня заглянуть,

Одна лишь мысль о нем стесняет мукой грудь.

Кто знает, много ль дней тебе прожить осталось?

Не трать их попусту, благоразумен будь.

24

Лик розы освежен дыханием весны,

Глаза возлюбленной красой лугов полны,

Сегодня чудный день! Возьми бокал, а думы

О зимней стуже брось: они всегда грустны.

25

Друзья, бокал — рудник текучего рубина,

А хмель — духовная бокала сердцевина.

Вино, что в хрустале горит, — покровом слез

Едва прикрытая кровавая пучина.

26

Спросил у чаши я, прильнув устами к ней:

«Куда ведет меня чреда ночей и дней?»

Не отрывая уст, ответила мне чаша:

«Ах, больше в этот мир ты не вернешься. Пей!»