Симеон Сиф - Стефанит и Ихнилат

многочисленные сборники изречений, как «Мудрость Менандра» (Menandri Γνώμαι μονόστιχοι), «Флорилегии», «Пчела» и др.^[28] Те же самые сборники, переводные и оригинальные, известны в древнерусской и славянской литературах под аналогичными названиями.^[29] Сентенции можно встретить и в славянских средневековых текстах. Так, большое число их включено в известный памятник XII в. «Слово Даниила Заточника».^[30] В нем содержатся, в частности, рассуждения о преимуществах жизни богатых, близкие по характеру к подобным высказываниям в третьей книге «Стефанита и Ихнилата».

Целям художественной выразительности служат также различного рода сравнения и постоянные эпитеты. Много сравнений относится к власть имущим. Так, царь сравнивается с крутой горой, восхождение на которую затруднительно, а пребывание на которой опасно (I, 9). Власть имущий подобен виноградной лозе, которая обвивается вокруг близ стоящих деревьев (там же). Царь, слушающий доносчиков, уподобляется чистой воде, полной крокодилов (I, 44). Среди сравнений встречаются также традиционно эпические сравнения с солнцем, луной, звездами (111, 88). Из постоянных эпитетов особенно часто попадаются эпитеты «мудрый», «разумный» в применении к разным действующим лицам и противоположное понятие — «неразумный» (например, I, 32).

Для византийской письменности характерно включение в светский текст богословских понятий в качестве эпитетов, что можно видеть в притче о верблюде, растерзанном вороном, волком и шакалом (I, 37; см. прим. 6 к русскому переводу греческого текста). Подобно постоянным эпитетам, часто встречаются и постоянные, излюбленные переводчиком (и автором текста) обороты, с помощью которых в текст вводятся служащие для примера притчи, а именно: «рассказывают», «ведь рассказывают», «ибо говорят», а также форма ответа слушателя той или иной притчи: «я понял», «я узнал» и др.

Обращают на себя внимание часто встречающиеся обороты: «возразив, сказал», «спросил (или «ответил», «обратился»), говоря» (например, I, 7; I, 9; III, 85 и др.; см. также Синодальный список, л. 493), которые стали в византийской письменности литературными штампами; эти обороты являются гебраизмами, воспринятыми через Новый Завет;^[31] из Византии эти обороты перешли в славянскую литературу.

Что касается языка памятника, то Симеон Сиф написал свой перевод на литературном языке своего времени, отличавшемся от разговорной речи. К искусственному литературному языку обращались писатели высших кругов общества, беря за образец язык аттической прозы.

Греческий текст «Стефанита и Ихнилата» известен в многочисленных списках, датируемых XII—XIX вв.; кроме того, в 25 списках сохранилась новогреческая парафраза этого сочинения.

Впервые греческий текст был опубликован в 1697 г. Штарком.^[32] Первым критическим изданием является издание Пунтони 1889 г.^[33] Несколько лет назад появилось новое издание — шведского филолога Шёберга.^[34]

Издания Штарка от Пунтони заключают в себе 15 книг, а издание Шёберга только 8 книг, переведенных Симеоном Сифом (по изданию Пунтони это книги I—VII и IX).

Шёберг считает изданную им редакцию текста древнейшей, так как она содержится в самых ранних списках (XI—XIV вв.); кроме того, именно по этой краткой редакции (с добавлением книг X и XI), а не по пространной был сделан славянский перевод, являющийся первым известным нам переводом греческого текста.

Схема происхождения славянской редакции из греческой (по Шёбергу).

Греческий текст (полный текст и фрагменты) содержится в 44 рукописях, указанных Шёбергом.^[35] Кроме того, им перечислены рукописи, содержащие новогреческие переложения текста.^[36]

При издании Шёберг использовал 11 рукописей, описание которых дается ниже.^[37]

1. Рукопись Лавренцианской библиотеки во Флоренции, № XI, 14 (= FI). XII в. Пергамен. 221 л. Описание см.: L.-О. Sjöberg. Stephanites und Ichnelates, SS. 28—29 (далее: Шёберг). Текст повести «Стефанит и Ихнилат» на лл. 165—219 об. Заглавие: Τά κατά Στεφανίτην καί ’Ιχνηλάτην, συγγραφή περί των κατά βέον πραγμάτων, έκτεθεισα διά μυθικών παραδειγμάτων άρμόζουσα των έκαστη υποθέσει* υπό τίνος τών έν ’Ινδία φιλοσόφων* προτροπή του έν αυτή βασιλεύοντος, γραφεισα μέν τή πατρική διαλέκτω καί τοις γράμμασίν* έξελληνισθείσα δέ έν Κωνσταντινουπόλει προστάζει του αοιδίμου --">