Барри Майлз (Pablo) - Фрэнк Заппа: О себе своими словами

выступали в бенефисе для НАСПЦ (Национальная Ассоциация Содействия Прогрессу Цветных). Мы были разогревающей группой для Эрла Бостика. Наша группа была смешанной — там было где-то восемь человек. Один парень был полусицилиец-полуиндеец, двое были мексиканцы. Мы ещё с одним парнем были белые, а все остальные были чёрные.

У нас в группе была униформа — белые “дудочки” с металлическими ремнями, используемыми в качестве цепей в случае внезапных волнений после концертов, и рубашки в коричневую клетку. Ещё у нас в качестве формы использовались рубашки сине-металлического цвета — это было очень экзотично!

Вообще большая часть наших заработков уходила на форму. Чистой прибыли мы никогда не получали. Вообще, если ты хотел к чему-нибудь принадлежать, то у тебя был выбор: у нас в школе был Корпус Подготовки Офицеров Запаса — такое военное общество. Можно было быть членом уличной банды. Можно было состоять в автомобильном клубе, спонсором которого была полиция. А можно было вступить в рок-н-ролльную группу. Можно было заниматься в футбольной команде, а тем ребятам, с которыми я общался, подходило только одно — организовать группу, хоть даже мы и не были великолепными музыкантами и вообще ничем таким.

У нас было десять вещей, которые мы знали действительно хорошо, и я бы сказал, что половина из них были обработками классики ритм-энд-блюза. Этим записям в 1955 г. уже было 5–6 лет. Мы играли “За солнцем”, “Pocky Docky Stomp”, и “Жиртрест” (эта песня в то время была относительно свежей). А ещё “Канзас-Сити”. А ещё “Прямо из моего сердца к тебе” Литтл Ричарда. Весь остаток вечера мы играли по просьбам публики.

Это была группа. В те времена нужно было иметь группу. Если у тебя была дополнительная вокальная группа, то это было плюсом, но главным делом была всё-таки группа, способная издавать музыку, под которую могли бы танцевать подростки, потому что за исключением пластинок, это было единственное средство мотивации такого вида социального поведения. Но от пластинок люди не возбуждались так сильно, и поэтому мы были единственной ритм-энд-блюзовой и рок-н-ролльной группой в радиусе миллиона миль в той пустыне. Больше там ничего не происходило, никакие большие артисты из Лос-Анджелеса никогда туда не приезжали, так что мы владели монополией на рынке. “Отключки” не записали ни одной пластинки. Я сделал несколько домашних записей, но теперь и их у меня уже нет.

Я перешёл с барабанов на гитару в 18 лет. В “Отключках” я играл на барабанах. [1970]

Когда я учился в средней школе, мне случилось поговорить с Джонни Отисом. Я видел его студию на школьной экскурсии, вместе с другими ребятами из “Отключек” — кажется, это были Dig Records, на Вашингтон-бульваре. Я видел его эхо-камеру — комнату с цементными полами, и в ней он занимался наложением дорожек и пр. (уже в те времена!) Он подарил нам пачку пластинок и поговорил с нами о своём деле. Мне всегда нравилось то, что он делает, особенно на фирме Peacock. Я люблю его как диск-жокея, потому что мне нравились пластинки, которые он ставил. Думаю, он хорошо разбирался в ритм-энд-блюзе. [1970]

КАПИТАН БИФХАРТ (ДОН ВАН ВЛИЕТ)

Я познакомился с Капитаном Бифхартом в 1956 г. Он учился в средней школе. Он тогда собирался уйти из школы, потому что его отец был болен, и намеревался вместо него водить хлебный фургон в Мохаву — хлебный фургон “Хелмс”. Он жил дома с матерью, через дорогу жила его бабка, и ему нравились ритм-энд-блюзовые пластинки. Коллекция у него была небольшая, но некоторые пластинки были очень классные. В то время он был единственным известным мне в городе парнем, интересующимся ритм-энд-блюзом. Позже я встретил ещё пару ребят, но с ними мы не подружились так, как с Бифхартом. [1970]

После школы мы с Доном собирались и 3–4 часа подряд слушали пластинки. Мы начинали у меня дома, потом чем-нибудь закусывали и ездили на его старом Олдсмобиле в поисках девчонок — в Ланкастере! Потом ехали к нему домой, совершали набег на хлебный фургон его папаши, а потом сидели, ели ананасные плюшки и слушали пластинки до пяти утра, после чего иной раз пропускали школу. В то время это казалось нам единственным, что имело значение. Мы так часто слушали эти пластинки, что могли на слух напеть гитарные проигрыши. Мы экзаменовали друг друга — сколько пластинок выпустил этот парень, какая его последняя запись, кто её написал, под каким номером вышла пластинка. [1968] На что он тратил --">