Дональд Соболь - Энциклопедия Браун и скачущие лягушки

Немо

Вечером детективы уже закрывали агентство, когда перед ними возник пухлый шестиклассник Немо Хаффенвиз. Он бросил двадцать пять центов на канистру из-под бензина.

– В чём дело? – спросил Энциклопедия.

– Моя туба^[8], – объявил Немо. – Я знаю, о чём ты думаешь. Туба для Бочки с трубой, толстяка в заднем ряду школьного оркестра.

– Любой, кто называет тебя Бочка с трубой, рискует заполучить проблемы с дыханием, – отозвалась Салли.

– Чем мы можем быть тебе полезны? – поинтересовался Энциклопедия.

– Выясните, кто сыграл грязную шутку со мной и с моей тубой, – ответил Немо.

И приступил к изложению подробностей.

В тот день летний школьный оркестр играл перед учащимися «Марш морозных цветов» Сучалицкого^[9]. Немо задержался в кабинете стоматолога и опоздал в школу.

Вытащив тубу из музыкальной комнаты, он помчался на своё место в задней части оркестра. Мистер Даунинг, дирижёр, только что поднял свою палочку.

– Господи, – вздохнул Немо, – он посмотрел на меня так, что даже шнурки на ботинках встали дыбом. К счастью, мне не нужно было играть с самого начала.

– Правда ли, что во многих произведениях туба не играет ни одной ноты? – Салли спросила.

– Да, – ответил Немо. – А в «Марше морозных цветов» туба играет только одну ноту. Я потел сорок два такта перед тем, как сыграть верхнюю «ми». Если я играю верно и вовремя, становлюсь героем. Если пропускаю – оказываюсь на помойке.

– И что? – закричала Салли.

– Я оказался на помойке.

– О Боже!

– Кто-то переключил клапаны на моей тубе, – сказал Немо. – Клапаны – это то, что нажимают, чтобы издавать звуки. Они должны быть настроены в порядке «один, два, три». Кто-то переключил их на «три, один, два». Нельзя определить, просто взглянув, в правильном ли они порядке или нет. Нужно подуть в тубу.

– Кто мог их поменять? – спросила Салли.

– Любой, – ответил Немо. – Инструменты принадлежат школе и хранятся в музыкальной комнате. Дети могут практиковаться там или забирать инструменты домой.

– Если тубу относишь домой, ноги станут более плоскими, чем утюг, – предупредила Салли.

– Спору нет, – ответил Немо. – Вот почему школа не позволяет ученикам брать с собой ни басовые скрипки, ни тубу. Вчера я репетировал, пока уборщик не закрыл музыкальную комнату на ночь.

– Ты кого-нибудь подозреваешь? – спросила Салли.

– Альму Хиггенс, – немедленно отозвался Немо. – Инструменты раздавали осенью. Я получил тубу. Большая Альма хотела получить её, чтобы доказать: девушка достаточно сильна, чтобы удержать её в руках. Но я опередил её на минуту. Ей пришлось согласиться на трубу.

– Неужели это привело её в такое бешенство, чтобы сыграть с тобой подобную грязную шутку? – удивилась Салли.

– Не только это, – хмыкнул Немо. – Сегодня утром я играл в бейсбол с Митчем Дженнингсом на лужайке перед его домом. Альма ехала на велосипеде. Я бросил мяч слишком сильно. Он ударил её по ноге, и Альма грохнулась с велосипеда. Ну она и разозлилась!

– Неудачная идея выводить из себя Альму, – заметила Салли. – Она очень вспыльчива.

– Я случайно, – буркнул Немо. – Но грохнулась она порядком. Губы были порезаны и кровоточили, а сама она хромала. Я очень огорчился и пытался извиниться. Вы бы слышали, что она сказала мне!

– Альма могла бы пробраться в школу до начала «Марша морозных цветов» и переключить клапаны на тубе, – предположила Салли. – Хромота в этом случае не мешает.

– Я считаю, что пришло время допросить Альму, – заключил Энциклопедия.

По дороге к дому Альмы он остановился в школе, чтобы поговорить с мистером Даунингом, дирижёром.

Когда Энциклопедия вышел, он произнёс:

– Даунинг сказал мне, что Альма позвонила ему перед концертом. И сообщила, что утром упала с велосипеда, и ей больно ходить. Она осталась дома, чтобы отдохнуть и поиграть на трубе.

Дойдя до дома Альмы, Салли позвонила в дверь. Альма открыла.

– Кто там квакает? – съязвила она, глядя на Немо.

– Я только что вспомнил, – прошептал Немо Энциклопедии. – Я не хочу быть здесь.

Салли бесстрашно подошла к высокой девочке.

– Мы --">