Роберт Лоуренс Стайн - Ночь ожившего болванчика-3

потому, что он забросил представления и открыл свой магазин. Впрочем, я не уверена. Все это было еще до того, как я родилась.
Папа посадил Рокки обратно на стул. Болванчик ухмылялся нам. До чего зловещая кукла! И почему он не улыбается, как все остальные?
Папа поправил на носу очки.
— Подойдите-ка, — сказал он. — Хочу вам кое-что показать.
Положив одну руку мне на плечо, а другую — на плечо Дэна, он провел нас в противоположный конец просторного чердачного помещения. Там у папы находится мастерская — рабочий стол со всеми инструментами и материалами, необходимыми для починки болванчиков.
Папа полез под стол и вытащил огромный бумажный пакет для покупок. По улыбке, игравшей на его лице, я сразу догадалась, что там. Но промолчала, не желая испортить ему сюрприз.
Медленно, осторожно, папа погрузил руки в пакет. Его улыбка стала шире, когда он извлек оттуда болванчика.
— Вот, ребятки, полюбуйтесь! — воскликнул папа.
Болванчик был сложен вдвое. Папа разложил его на столе и аккуратно развернул его руки и ноги. В этот момент он походил на хирурга, приступающего к операции.
— Я нашел его в мусорном баке, — сообщил он. — Представляете, кто-то его выкинул!
Он приподнял болванчика, давая нам посмотреть на него. Вслед за Дэном я подошла к столу, чтобы разглядеть куклу получше.
— Голова была расколота надвое, — продолжал папа, положив руку на затылок болванчика. — Но я ее склеил за пару секунд. Всего-то капельку клея.
Я наклонилась поближе, чтобы изучить новое папино сокровище. У него были гладкие каштановые волосы, нарисованные прямо на голове. Лицо было какое-то странное. Какое-то напряженное.
Глаза были ярко-голубые. Они поблескивали. Будто настоящие, живые глаза. Кроваво-красные губы изгибались в улыбке.
Неприятная улыбка, подумала я. Какая-то она мерзкая, угрожающая.
В уголке нижней губы имелся небольшой скол, отчего она не полностью примыкала к верхней.
Одет болванчик был в темный двубортный костюм с белым воротничком. Воротничок крепился непосредственно к шее.
Рубашки на нем не было. Вместо этого деревянная грудь просто выкрасили белой краской. Большие туфли из черной кожи — изрядно потертые — болтались на концах его длинных тощих ног в темных брюках.
— Представляете, кто-то просто взял и выкинул его в мусор! — повторил папа. — Разве он не великолепен?
— Угу. Великолепен, — пробормотала я. Лично мне новый болванчик совершенно не понравился. Не понравились ни его лицо, ни блеск его голубых глаз, ни кривоватая улыбочка.
Дэн, должно быть, разделял мои чувства.
— Вид у него какой-то мрачный, — заметил он и приподнял одну из деревянных рук болванчика. Вся она была в глубоких царапинах. Костяшки выглядели изрезанными и ссаженными. Как будто болванчик побывал в жестокой драке.
— Не такой мрачный, как у Рокки, — ответил папа. — Но улыбка у него действительно странная. — Он потрогал пальцем скол на губе болванчика. — Это можно залить древесным наполнителем. Потом я перекрашу все лицо заново.
— А звать его как? — спросила я.
Папа пожал плечами.
— Понятия не имею. Думаю назвать его Лыбой.
— Лыба? — Я скорчила недовольную гримасу.
Папа хотел ответить. Но внизу зазвонил телефон. Раз. Другой. Третий.
— Кажется, ваша мама еще не вернулась с родительского собрания, — сказал папа. Он побежал к лестнице. — Пойду возьму трубку. Не трогайте Лыбу, пока я не вернусь. — С этими словами он скрылся внизу.
Я осторожно приподняла голову болванчика обеими руками.
— Здорово папа ему голову склеил, — сказала я.
— Пускай в следующий раз твоей займется! — проворчал Дэн.
Как всегда.
— По-моему, имя Лыба ему не подходит, — проговорил он, хлопнув ладонями болванчика.
— Как насчет Дэна-Младшего? — предложила я. — Или Дэна Третьего?
Он пропустил мою шпильку мимо ушей.
— Сколько у папы уже болванчиков? — Он повернулся к остальным и бегло их пересчитал.
Я сосчитала быстрее.
— Этот новичок будет тринадцатым, — сказала я.
Дэн вытаращил глаза.
— Ого. Несчастливое число.
— Ничего, с тобой вместе будет четырнадцать! — сказала я.
Вот тебе, малыш Дэнни!
Дэн показал мне язык и сложил руки болванчика у него на груди.
— Эй, что это? — Он засунул пальцы в карман темного пиджачка и извлек оттуда сложенный вдвое бумажный листок.
— Может, там указано его имя, — сказала я. Выхватив бумагу из рук Дэна, я поднесла ее к лицу, развернула и стала читать.
— Ну что? — Дэн попытался выхватить ее --">