Ури Орлев - Остров на птичьей улице

Ури Орлев Остров на Птичьей улице

Несколько слов об авторе и его книге

У. Орлев (Орлевский) родился в Варшаве в 1931 году. Его отец был врачом и попал в плен к русским, когда началась война. 1939–41 годы Ури провел в Варшавском гетто со своей матерью и младшим братом. Мать его была убита, и после этого его с братом перевели в лагерь смерти Берген-Бельзен. После войны в 1945 году, У. Орлев приехал в Израиль, работал в киббуце в Галилее, учился. Он с женой и тремя детьми теперь живет в Иерусалиме.

У. Орлев написал три романа для взрослых и около двадцати книг для детей. Когда в 1981 «Остров на Птичьей улице» был впервые опубликован в Израиле, книга сразу же получила премию имени М. Бернстайна — высшую премию по детской литературе Хайфского университета. Потом эту книгу перевели на разные языки, в том числе на шведский, японский, испанский, так что можно сказать, что историю поразительно мужественного варшавского мальчика — героя этой книги узнали многие дети в разных уголках земного шара.

В Израиле по этой книге была сделана радиопередача, а потом и телеспектакль, который имел огромный успех у израильских ребят. Кроме того, за книгу «Остров на Птичьей улице» У. Орлев получил несколько литературных премий в разных странах — в Америке, Дании, Западной Германии.

Предисловие автора к английскому изданию

Представьте себе город, в котором вы живете. Представьте себе, что весь ваш город оккупирован иностранной армией, которая отделила часть жителей от остальных, скажем, тех, у кого черная или желтая кожа, или тех, у кого зеленые глаза. И представьте себе также, что эти люди не только отделены от остальных, но заключены в одном из кварталов города, обнесенном специальной стеной. Стена эта перерезает некоторые улицы, а иногда даже отдельные дома и дворы пополам. С внешней стороны все остается по-прежнему: кинотеатры, школы, ночные клубы, магазины, больницы. Однако на пропускных пунктах, которые можно пройти только по специальному разрешению, условия ужесточаются день ото дня. И, конечно, нет городского транспорта. Частные машины и троллейбусы исчезли и улицы полны «рикшами» (вид трехколесного велосипеда, который управляется водителем, сидящим сзади, а перед ним умещаются два толстых или три худых пассажира).

Если вы были богаты до оккупации, то вы и теперь можете покупать все, что пожелаете и даже, посещать ночные клубы. Но для всего этого вы должны быть очень богаты и все равно не забывать о комендантском часе. И если вы достаточно храбры или безрассудны, вы можете попытаться добывать продовольствие в других частях города, за стеной. Если вас поймают, то убьют, даже если вы маленький мальчик или девочка. Удастся избежать этого, у вас будет счастливый вечер. В следующий раз, возможно, вы наймете кого-нибудь, чтобы он выполнил для вас эту опасную работу, а вы могли бы не подвергать риску собственную жизнь. Но вы понимаете, конечно, что разница между богатым и бедным — не вопрос качества питания или одежды. Это вопрос жизни и смерти, ибо у богатого всегда есть еда, а бедный умирает с голоду и никто не может ему помочь. Я помню мою мать, которая отказывалась выйти на улицу, потому что не могла перенести голосов детей, умоляющих о хлебе, а у нее ровным счетом ничего не было, чтобы им дать. Ее главной заботой были я и мой брат, и каждый кусочек хлеба, отданный кому-то другому, означал, что хлеба не достанется кому-то из нас. И я помню, как однажды, по пути в «школу» (в действительности, это была комнатушка с тремя учениками и одним учителем) какой-то человек выхватил у меня из рук сумку с бутербродом и тут же проглотил бутерброд вместе с бумагой и шнурком, которым пакет был перевязан. Меня потрясло, как он умудрился заглотать все — бумагу еще понятно, но шнурок? А после два прилично одетых господина побили его, ведь он украл еду у прилично одетого ребенка.

Разумеется, люди продолжали влюбляться и ссориться. Даже дети… И были дни рождения, и магазины игрушек и кондитерская, которая принадлежала моей тете, так что я получал что-то вкусное каждый день. Но был там и парнишка, который лежал долгое время на другой стороне улицы напротив кондитерской — лежал, пока не умер.

В один прекрасный день оккупационные власти решили очистить от людей квартал за стеной. Выслать их куда-то. Сегодня мы знаем, что они были отправлены в лагеря смерти. Со временем и мы, жившие там, узнали об этом. --">