Виталий Титович Коржиков - Пусть посмотрит в глаза граница

края.

А внизу, под самой сопкой, зелёным квадратиком виднелась застава.

От пробудившегося уже дневного тепла по сопке всплывали ароматы ягод, лимонника, шиповника.

Майоров вздохнул, посмотрел в самую даль — не видно ли там тепловоза или паровоза: до армии он был машинистом и жизни без рельсов, составов, без летящего навстречу ветра и стука колёс не представлял. Но поезда он не увидел. А заметил только человека, стоящего на школьном дворе среди кур.

Увидел ещё, как шевелится в болотце камыш и мелькает голова мальчишки, который от санатория к школе зачем-то ломится через камыши и тростник. Но это Майорова сейчас не занимало и, казалось, отношения к нему не имело.

А вот на машину, которая остановилась возле заставы, Майоров сразу обратил внимание. Она-то имела к нему самое прямое отношение.

— Кажется, привезли почту! — сказал Прыгунов, стянув на затылок фуражку, и посмотрел на Майорова.

— Пожалуй, привезли! — баском поддержал Артамонов и тоже посмотрел на Майорова с весёлым сочувствием.

— Привезли так привезли! — коротко сказал Майоров.

До армии он не только водил тепловозы, но был настоящим вожатым пионерского отряда. И, уходя в армию, обещал писать своим друзьям-пионерам про всё, что будет с ним на границе.

Приехал и сразу написал, что попал на геройскую заставу, на которой когда-то сержант Пахомов взял сразу шестерых нарушителей. И с той поры ему одно за другим стали приходить пионерские письма с одним вопросом: как идёт у вожатого служба и сколько нарушителей границы уже задержал лично он? Про службу он писал много. И про тайгу, и про своего приятеля Прыгунова, который научился бегом одолевать Сладкую сопку, и про повара Волкова, который любил зверей, и про пса Бурана. А вот что отвечать на главный вопрос?

Не напишешь ведь: у Пахомова шесть нарушителей, а у Майорова пять медведей! Писал он честно и чётко, что на его участке нарушителей нет. И с медведем встретиться бывает не просто… Но ведь охраняют границу не от медведей! Вот какое дело!

Поэтому-то сержант Майоров и его друзья смотрели внимательно на машину — не привезла ли она ему ещё письма — и не смотрели на людей, которые к ним отношения не имели.

И только Буран смотрел на всё сразу, будто уловил, что всё это: и машина, и школьный учитель, и мальчишка — уже имеют к сержанту Майорову самое прямое отношение.

* * *

У заставских ворот рядом с зелёным воинским «газиком», под которым возился шофёр Федя-удачливый, дважды переворачивавшийся, да уцелевший, стояли молодой начальник заставы капитан Щербаков и большелобый, похожий на писателя Гайдара, пограничный полковник.

Сдвинув фуражку с высокого лба на затылок, он смотрел сверху на загорелого крепыша Щербакова и говорил:

— Нет, Иван Фёдорович! Застава у тебя дельная — ничего не скажешь. И ребята, и посты — не подкопаешься. А вот рядом надо бы навести порядок.

— А чем не порядок? У нас всё добром! — сказал Щербаков.

— А кот в воздухе?! — изумлённо сказал полковник. — Кот в воздухе летает — это порядок?! ЧП!

— Товарищ полковник! Мальчишки! Иди знай, что им взбредёт в голову! Они, может, и поросёнка на воздушном шаре запустят!

— Ничего себе мальчишки! Запустить кота в воздух рядом с границей! — Полковник кивнул головой в небо, где неделю назад болтался на шаре-зонде запущенный ребятами кот. — Школа у тебя под боком. А мне из округа звонят. Да и секретарь райкома спрашивает: «А что, товарищ полковник, ваша застава не может помочь школе?» Как? — снова спросил полковник. — Неужто не сможем помочь, Иван Фёдорович? Столько на заставе комсомольцев, и ни одного вожатого не найдётся?

— Почему не найдётся? — возразил Щербаков. — Вожатый, может, и найдётся! Да…

— Да что?!

— Дело непростое… Не пойду же я ни с того ни с сего предлагать вожатого Ивану Кузьмичу. Сами знаете…

— Дело, конечно, деликатное, — согласился полковник. — Заскучал Иван Кузьмич… Тем более помочь надо. Школа маленькая, а ведь нашенская, советская. И учителей всего двое! Так что подумай насчёт вожатого, а я тоже подумаю, чем помочь. — И вдруг полковник спросил: — Мы ведь с тобой тоже были пионерами? А? — И сам себе ответил: — Были! Честное пионерское, были! Так что помочь — надо! — И, сев в машину, в которой уже сидел за баранкой удачливый Федя, ещё раз кивнул на прощание: — Надо!

* * *

Учитель железнодорожной школы, которого заметил с сопки --">