Джоан Кэтлин Роулинг - Гарри Поттер и Дары Смерти (astronom_bash.ru)

Умереть — всего лишь пересечь мир, как друзья пересекают моря; частицы друг друга по-прежнему живут в каждом из них. Ибо непременно остаются рядом с живыми те, что ныне любят и обитают в лучшем из миров. В божественном зеркале сём оказываются те и другие лицом к лицу; и разговоры их свободны и чисты. В этом друзей утешение: даже если скажут о смерти их, дружба и общество ушедших останутся, в лучшем смысле, навсегда, ибо они бессмертны.

Вильям Пенн, «Снова о плодах одиночества»

Эта

книга

посвящается

семерым

одновременно:

Нилу,

Джессике,

Дэвиду,

Кензи,

Ди,

Анне

и тебе,

если ты

был верен

Гарри

до самого

конца.

О род, недужный род!

     Не заживает рана,

          Не высыхает кровь!

     О горя нескончаемая боль!

О злая тяжесть муки неуемной!

Пусть дом ни от кого

     Не ждет целебных зелий.

          Он сам себя спасет

     Кровавою враждой. О том поют

Согласным хором боги преисподней.

Так внемлите мольбам, помогите беде,

     Этим детям, о боги подземных глубин,

Ниспошлите им, боги, победу!

Эсхил, Хоэфоры, 464–478. Пер. С.Апта

Глава первая — Возвышение Темного Лорда

На узкой, освещенной луной улочке в нескольких метрах друг от друга из ниоткуда возникли двое мужчин. На секунду они застыли на месте, подняв волшебные палочки; затем, узнав друг друга, они убрали палочки под мантии и быстро зашагали рядом.

— Какие новости? — спросил тот, кто был выше ростом.

— Великолепные, — ответил Северус Снейп.

Слева вдоль улочки росли низенькие неухоженные кусты ежевики, а справа высилась аккуратно подстриженная живая изгородь. Длинные плащи волшебников развевались на ходу.

— Я думал, что опоздаю, — сказал Яксли. Его грубое лицо то скрывалось из виду в тени деревьев, то снова появлялось в ярком лунном свете. — Все оказалось немного сложнее, чем я ожидал. Но, надеюсь, он будет доволен. А ты уверен, что тебя хорошо примут?

Снейп кивнул, но не стал вдаваться в подробности. Они повернули направо, на широкую подъездную дорожку; вместе с ними свернула и высокая изгородь, продолжавшаяся за великолепными воротами из кованого железа. Снейп и Яксли молча подняли левые руки, словно салютуя, и прошли прямо сквозь ворота, будто сквозь дым.

Тисовая изгородь заглушала шаги. Справа послышался шорох; Яксли выхватил палочку и прицелился куда-то поверх головы своего спутника, но оказалось, что это был всего лишь белоснежный павлин, величественно расхаживающий по изгороди.

— Люциус всегда любил такое. Павлины… — Яксли, фыркнув, снова спрятал палочку под мантию.

Из тьмы медленно вырастала красивая усадьба, из витражных окон первого этажа пробивался свет. Где-то в темном саду за изгородью шумел фонтан. Гравий хрустел под ногами Снейпа и Яксли, направлявшихся к парадной двери, которая сама открылась перед ними, хотя за ней никого не было.

Большой роскошно обставленный коридор был тускло освещен; на каменном полу лежал великолепный ковер. Глаза бледных людей на портретах следили за проходившими мимо них Снейпом и Яксли. Волшебники остановились у большой деревянной двери, ведущей в следующую комнату. После секундного колебания Снейп повернул бронзовую ручку.

Гостиная была полна людей, молча сидевших за длинным богато украшенным столом; остальная мебель была небрежно расставлена вдоль стен. Единственным источником света был огонь в красивом мраморном камине, увенчанном зеркалом в золоченой раме. Снейп и Яксли нерешительно остановились у входа. Когда их глаза привыкли к полумраку комнаты, они тут же заметили самую странную деталь обстановки: над столом вниз головой висел человек, бывший, судя по всему, без сознания. Он медленно поворачивался, словно привязанный невидимой веревкой, отражаясь в зеркале и отполированной до --">