Вадим Рудольфович Дубичев - Невидимки на Краю света, или Приключения последних вещелазов

я.

— Мы ВНУТРИ, — поправили меня.

— И как здесь?

— Здесь никак, — пожал плечами Отрывной Календарь и забубнил. — Мы суть вещей, незримых и прекрасных…

— Может не надо? — шепотом сказал Баночка с Клеем.

— Не мешай! — и Отрывной Календарь объяснил мне. — Этими высокими словами начинаются все серьезные разговоры о вещелазах, а мы очень ответственно относимся к рассказам о себе.

— Да, очень, — подхватил Дырокол.

И Отрывной Календарь снова забубнил.

— Необъятна печаль и велика грусть рассказа о последнем древнем народе. Но такова реальность, — Отрывной Календарь смахнул слезу. — Возьмем себя в руки, друзья. Не будем унывать. Не все еще потеряно… Этот человек нам поможет.

— Я? — но возмутиться мне не дали.

Баночка с Клеем прикоснулся липкой ладошкой к моим губам и я замолчал.

— Мы расскажем тебе историю последнего древнего народа, и ты сам решишь, ждать ли нам помощи от тебя.

Глава вторая, в которой Отрывной Календарь много говорит и чихает, а в конце герои попадают в опасную засаду

— Огонь! — сказал Отрывной Календарь и взмахнул руками.

— Огонь! — подхватили Дырокол и Баночка с Клеем.

— Какой такой огонь? — всполошился я.

Пожара нам еще только не хватало!

— Нужна свечка. У тебя есть свечка? — спросил меня Дырокол.

А Отрывной Календарь пояснил:

— Свеча нужна для маленького огня. Мы никогда не начинаем рассказа о последнем древнем народе без огня.

— Нет, никогда, — подтвердил Баночка с Клеем и, сложив ручки, задумался.

Баночка с Клеем стоял в задумчивости и куда-то смотрел. Дырокол бегал и ругался, а Отрывной Календарь рассуждал:

— Когда-то мы прилично владели искусством превращения одних предметов в другие и даже называли себя Хозяевами вещей, но лучшие времена нашего народа далеко позади…

— Но где-то здесь и лежал отличный кусок свечи, — суетился Дырокол.

— Нет, вы только посмотрите, — вскричал Отрывной Календарь. — Стоит, понимаете, и смотрит на свечку, а нам не говорит.

— Что? — вздрогнул Баночка с Клеем. — Я вот тут смотрю на свечу и думаю…

— Он думает! — заворчал Дырокол. — Вы только представьте себе — он думает! Мы тут ищем, ищем…

— Да, я думаю, — Баночка с Клеем отставил ножку и откашлялся. — Неужели Пегая Девушка не понимает всей прелести сидения внутри какой-нибудь вещи — стула там или пепельницы — тихо, уютно, так по-домашнему хорошо!

Неужели она не чувствует невнятной поэзии горящей лампы или камня, разогретого солнцем!

Неужели не слышен ей призыв Влекущего скрипа старой мебели или сладкий аромат неизбывно прекрасной Пыли древних вещей!

— Вот это я и называю настоящим Путешественником по вещам, — кряхтел довольный Дырокол. — Сколько правильного понимания жизни и в то же время Настоящей поэзии! Молодец, Баночка с Клеем!

Дырокол зажег свечу, и мы все сели вокруг огня, от которого приятно пахло воском и разливался необыкновенный розовый свет, какой я никогда не видывал у других свечек.

— Итак, возжгите огнь, я начинаю Грустную повесть о последнем древнем народе.

Когда-то очень давно, а было это очень давно. Путешественники по вещам, которые тогда еще не были Путешественниками по вещам, а называли себя… — тут Отрывной Календарь надул щеки и помолчал.

— Это у них имя такое было, — тихонечко подсказал Дырокол и тоже надул щеки и помолчал.

Я пожал плечами, имя как имя.

— Жили они в древнем дремучем лесу, который покрывал тогда всю землю от края до края. Огромный такой лес, нескончаемый лесище. И там был лес, и тут, — Отрывной Календарь раскричался и, взмахивая руками, стал бегать вокруг нас, показывая каким огромным был лес, пока его не усадил на место Дырокол.

— Так вот, бродили они по древнему дремучему лесу и вдруг…

— И это было действительно вдруг! — подтвердил Дырокол.

— Не мешай… Они вышли на поляну и увидели хижины людей. Такие прочные уютные дома из стволов --">