Валентина Васильевна Копейкина (Сказки от бабы Вали) - Машенька и пчелы

 Машенька и пчелы.

Шестилетнюю Машеньку, родители на все лето привозили в деревню, к бабушке и дедушке. Их домик стоял на окраине деревни, и сразу же за их огородом начиналась тайга. Маша хорошо знала, всех детей в деревне, Вместе с ними, бегала по всей деревне и ее окрестностям. Тайга манила и звала к себе Машу. Подолгу она смотрела на синеющие, на сопках ели, и мечтала побывать там. Иногда она просила дедушку взять ее с собой, в тайгу, но дедушка не брал Машу, говорил, что ее там закусают комары, и оводы.
- А еще там водятся огромные медведи, и большие, серые волки, а с ними шутки плохи – сердился дедушка,
У дедушки с бабушкой было большое хозяйство: в саду, среди кустов смородины, и деревьев расположились улья, где жили пчелы. Пчелы давали вкусный и полезный мед. Корова Ласточка, ее теленок Гаврюша, корова давала замечательное, жирное молоко, которое хватало и теленку, и хозяйке. Свинья Чуня с пятью поросятами. Маше нравились поросята, но Чуня не подпускала ее, к ним, и угрожающе хрюкала. А еще с десяток кур бродили по загону, возле них важно расхаживал большой белый петух, с ярко красным гребнем. Вся эта живность находилась под охраной, большого, черного, лохматого пса по кличке Лоботряс. Маша любила пса, и часто обняв его за шею, шептала ему на ухо свои секреты. Она рассказывала ему про мальчишку Диму, который жил с ней по соседству. Он не нравился Кате, потому, что слишком часто ее обижал. То дернет за волосы, то запустит в нее камнем, то обзывает Машкой-промокашкой. Поэтому Маша старалась с ним не играть. Зато Димка, любил приходить к ним домой. Маше особенно не нравилось, когда он называл ее бабушку своей бабушкой. Маша, ревнуя бабушку, сердито выговаривала ему, что это не его бабушка, а ее. Но Димка, шмыгая носом, и босой пяткой ковыряя землю, резонно заявлял, что раз у него нет своей бабушки, пусть баба Уля будет и его бабушкой. Димка обожал, есть сотовый мед, и как только, увидит, что соседи надевают шляпы пасечников, был тут как тут. Бабушка не гнала его, а весело приветствовала: - Что трутень, медка захотел?
Машу тянуло к ульям, которые стояли в саду. Ей нравилось наблюдать, как, деловито жужжа, из летка вылетают пчелы, затем возвращались назад в улей, тяжело груженные нектаром и пыльцой Близко к ним она не подходила, так как знала, что пчела может ужалить. Один раз, еще в прошлом году, ее ужалила в щеку, пчела, Маше, было очень больно, она с криком подбежала к бабушке. Бабушка вытащила из щеки жало пчелки, и замазала укус глиной. Боль прошла, но потом всю неделю она ходила с опухшей щекой. Бабушка объяснила ей, что пчелы летают по строго выверенному ими маршруту, а она стояла как раз над их трассой, вот ее пчела и укусила. Теперь Маша, издалека понаблюдав, за пчелами, и, поняв, по какому маршруту они летают, подходила к ульям поближе, только с другой стороны. Легкий, деловитый гул стоял над ульями, пахло медом, и воском. Особенно она любила смотреть, когда дедушка с бабушкой отбирали у пчел мед. В саду тогда ставилась большая, на четыре рамки, медогонка. Бабушка и дедушка надевали на головы, специальные шляпы с широкими полями, с которых свисала прозрачная ткань. Дедушка тщательно натирал руки до локтей травой мелиссой, открывал крышку улья, и вытаскивал рамку.
Теперь Катя не удивлялась, увидев, что дедушка и бабушка, сорвав пучок мелиссы, натирали им себя, а в первый раз это ее поразило, и, она спросила, зачем они это делают.
Дедушка дал ей понюхать мелиссу, и спросил ее: - Нравится запах?
От мелиссы пахло лимоном и мятой, Катя вдохнула его, и сказала, что пахнет приятно.
Для тебя приятно, а для пчел мелисса, не хуже французских духов, они от ее запаха приходят в восторг, и не жалят.
-А ты боишься, когда они жалят? – поинтересовалась она.
- Бояться не боюсь, хотя согласись, что это довольно неприятно. Мне просто пчел жалко! Ведь ужалив, она сама погибает. При укусе, пчела, выделяет яд, запах которого, приводит других пчел, в состояние агрессии, и они дружно начинают атаковать врага. А ведь я для них враг, вторгшийся на их территорию. Поэтому, натершись мелиссой, я тем самым спасаю самого себя от их жала, а пчел от смерти. Понятно? – объяснил ей дедушка.
Маша издалека наблюдала, как дедушка снимал крышку улья, и вытаскивал первую рамку. На ней копошилось множество пчел. Он стряхивал их с рамки назад в улей, большим, гусиным пером. Пчелы возмущенно гудели, поднимались --">