Вероника Батхен - Неужели я умру?

с «крохотной надеждой».

— Сколько мне осталось?

— При интенсивной химиотерапии максимум два месяца… — Доктор вынес бескомпромиссный вердикт.

Место для горечи я выбрал на крыше одной дряхлой многоэтажки, откуда открывался потрясающий вид на лабиринты города. Последний раз я забирался сюда очень давно, когда умер мой дедушка. Я проводил последние лучи солнца и стал всматриваться в тысячи разноцветных огоньков. Боже, как же город чудесно выглядел отсюда! Я так давно не замечал столь простой красоты. Я откинулся назад и стал пристально вглядываться в звезды. Миллиарды неизведанных миров… Воздух был наполнен дурманящей свежестью. Я жадно вбирал легкими кислород, наслаждаясь каждым вдохом. Медленно выдыхал. Все вокруг было объято магией. Время остановилось. Я никогда не испытывал ничего подобного. Ощущение прекрасного сжимало меня своими теплыми объятиями. Куда я смотрел раньше? Я спал наяву. Слезы размыли очертания звезд, и я почувствовал тяжелый ком в горле. Сердце стучалось в грудь, пытаясь выпрыгнуть наружу. Я начал свою исповедь.

Прости меня, жизнь! Ты всегда была добра и справедлива ко мне. Но твоя любовь была безответна. Ты открывала новые двери, давая очередной шанс, когда я не раз отворачивался. Ты шептала мне: «Получится», но я находил тысячи несуществующих причин, чтобы разубедить себя. Ты говорила мне: «Действуй», но я заботился о том, что подумают окружающие. Ты призывала меня проснуться, но я переставлял будильник еще на пять минут. И в один день, разбив себе сердце, ты решилась покинуть меня.

Спустя два месяца отчаянных попыток ухватиться за каждую минуту, я в одиночестве ждал свой поезд, который отвезет меня безвозвратно на конечную станцию. Боль с каждым днем становилась сильнее, и я представлял смерть как долгожданное избавление от страданий. Я принял решение не сообщать близким столь прискорбные новости, дабы в оставшиеся дни не видеть в отражении их лиц напоминание того, что моя участь неизбежна. И теперь вдобавок, обессиленный душевными терзаниями, я жалел о своем безрассудном решении, о своей упрямой гордыне. Впитывая через ноздри мерзкий запах больницы, я отхаркнул очередную порцию крови и, улыбаясь, закричал: «Прости меня, жизнь! Я это заслужил! Я ничего не сделал, чтобы полюбить тебя»… Я чувствовал, как медленно проваливаюсь в больничную кушетку. Сердце замедляло ритм и становилось тяжелее. Черный занавес заканчивал представление перед моими глазами. «Почему я не вижу лучшие кадры из жизни? Почему никто из моих умерших предков не зовет меня с собой? Почему мне не страшно умирать?!»

— Потому что глупо бояться смерти, не научившись жить… — внезапно остановил мои раздумья голос.

— Кто здесь? Я в предсмертном бреду? Или я уже умер? — торопливо спросил я.

— Ты еще жив, Шаду, — ответил, успокаивая меня, голос.

— Кто ты? Почему я тебя не вижу? Ты ангел?

— Ну, можно сказать и так. Меня зовут Вестос. Я всегда был рядом с тобой, хотя ты меня и не видел. А может быть, не хотел замечать и не пытался слушать.

— Я думаю, сейчас не самое лучшее время вызывать у меня чувство вины, — оскорбленно ответил я. — Если ты не обратил внимания, я вообще-то умираю…

— Я всегда любил тебя, Шаду. Непоколебимый романтик, мечтатель, искатель приключений — таким ты был. И вот в один день ты, как и многие люди, свернул с пути, потому что испугался найти свое счастье. Жизнь потеряла магию и прошла незаметно.

Сквозь слезы я принялся рычать на моего гостя:

— Что тебе нужно? Думаешь, я этого не понимаю?! К сожалению, живем только один раз, мой таинственный нравоучитель… Второго шанса не дано…

— Люди — самые противоречивые существа. Вы плачете в горести и в минуты счастья. Вы кричите в гневе и от прикосновения удачи. Вы скупы в похвале, но жаждете лести. Вы не верите в чудо, но вспоминаете Бога в минуты душевной слабости. Вы не пытаетесь понять, но стремитесь быть услышанными… Вы преследуете иллюзии, но не замечаете счастья рядом с собой. Судьба каждый день дает вам новый шанс, но вы безразлично проходите мимо, находя оправдания вашему бездействию.

— Тогда зачем мы появляемся на свет? Выходит, что мы слепо плывем по течению, не замечая истины, а Господь тихонечко посмеивается над нашими обреченными душами?

— Шаду, ты хочешь познать жизнь? — остановив мою истерию, спросил Вестос.

— Да… — с надеждой в голосе произнес я. — Всей --">