Мия Велизарова - Сказки на витражах

пота блестят на лбу, грудь ходит ходуном. Страшно. Она совсем одна. Одна-одинешенька над распахнутым зевом пропасти. Стоит оступиться – и все. Никто не услышит. Только гулкое эхо насмешливо передразнивает, стоит случайно воскликнуть.

Нет, она не сдастся.

Закусив губу, девушка подбирает шелковые юбки и начинает танцевать снова. Внизу, в тумане, бездна терпеливо ждет, выставив из пелены острые обломки зубов. Совсем как то чудище, перед которым ей приходилось танцевать каждый вечер. Безжалостный многоликий дракон, готовый освистать малейшую ошибку, каждый неверный шаг.

Каждое утро она упорно приходила на этот утес. И кружилась по нескольку часов подряд, напевая незамысловатый мотив. Она танцевала, не подозревая, что с каждым ее жестом холодные камни вокруг начинают понемногу теплеть. Чей-то внимательный взгляд из-под тяжелых век с надеждой высматривал на тропе ее хрупкий силуэт. Огромные ладони бережно считали шаги, не давая приблизиться слишком близко к опасному краю. Нарушив свой многовековой сон, окаменевший тролль каждое утро терпеливо ждал. Ждал, когда же она придет. И в его руках снова расцветет диковинный цветок нежно-алого шелка.

Настойка печали

Что бы ему приготовить сегодня?

Повар задумчиво листал свою поваренную книгу. Все страницы в ней были испещрены записями, кое-где листы слиплись, забрызганные сладкой патокой или джемом. Каждый рецепт он знал наизусть, ведь он занимается готовкой всю жизнь. И все равно, перечитывая старые записи, каждый раз умудрялся найти новое сочетание.

– Что же это будет?

  Повар задумчиво оглядел кухню, взял со стола любимую поварешку, подышал на нее и принялся до блеска натирать своим фартуком – это помогало ему настроиться на нужный лад.

– Что-нибудь новенькое, совсем-совсем необычное…

  Вот так, каждый день для него начинался с поиска нового рецепта. Вчера это был рулет с воздушным кремом. Таким воздушным, что кусочки поднимались над тарелкой, словно воздушные шарики. Позавчера весь город обсуждал его поджаристые котлетки с мечтательным соусом. А третьего дня он с большим трудом, но все же умудрился приготовить жевательную резинку со вкусом грозы – вот это была свежесть! Но вот сегодня… сегодня, кажется, вдохновение решило взять выходной.

– Снова придумываешь?

  Повар даже вздрогнул от неожиданности. Но это была всего лишь соседка. Та будто чувствовала, когда он принимался за работу, и всякий раз появлялась, чтобы дать дельный совет.

– Так много всего, и ничего из этого не можешь приготовить нового? – соседка покачала седой головой. Потом вдруг улыбнулась.

– Ты ведь хочешь, чтобы люди были счастливы?

– Конечно хочу! – воскликнул Повар.

– Так приготовь такое блюдо, чтобы всякий, кто его попробует, тут же становился счастливым!

  Повар задумчиво почесал затылок. Счастье… Из чего же его испечь? Или сварить?

  В тот момент солнечный лучик прыгнул ему прямо на нос. Повар чихнул и счастливо рассмеялся. Солнце! Разве можно представить счастье без солнечного света? Засучив рукава, он тут же принялся за работу.

  Перво-наперво нужно было поймать немного солнечного света. Вооружившись сачком, Повар по всему дому гонялся за прыткими солнечными зайчиками. Потом сквозь сито тщательно просеял солнечные пылинки. Добавить немного масла, взбитого белка – вот и готово тесто. Да такое мягкое, нежное, какого он еще никогда не делал.

  Повар разжег печь и выложил тесто на противень маленькими аккуратненькими лепешечками. Потом немного подрумянил их в духовке и…

– Чем это так вкусно пахнет?

  Это вошел на кухню зеленщик. Каждое утро он поставлял на кухню самые лучшие, свежие овощи и фрукты.

– О, какие удивительные булочки!

  Скоро все соседи в округе столпились у дверей. Смех так и звенел в воздухе. Попробовав всего одну булочку, люди приходили в полный восторг.

– Надо же, – проскрипел старый башмачник. – Я не смеялся целых десять лет, а теперь снова чувствую себя полным жизни!

  От клиентов не было отбоя. Повар был очень рад, что его солнечные булочки смогли сделать жителей счастливыми. Однако некоторое время спустя он заметил неладное. Чем больше булочек съедал человек, тем равнодушнее он становился.

– Как же так? – сокрушался Повар. – Ведь я ничего не менял в рецепте, --">