Джанни Родари - Сказки по телефону

вернусь с пустым ягдташем!

Фазан тем временем, услышав это «пам! пам!», юркнул в заросли, только ненадолго. Не успел мальчик глазом моргнуть, а он уже опять на тропинке. Но теперь уже не один, а со своими фазанятами. Бегут фазанята гуськом за отцом, рады-радешеньки, что можно посмеяться и побаловаться у него за спиной, а за ними фазаниха выступает. И такая-то она довольная, прямо сияет вся, будто ни с того ни с сего первую премию получила.

— Да, ты вон довольна! — пробормотал Джузеппе. — Тебе-то что, ты уже давно замужем. А что я сестре скажу? Ну кого мне теперь стрелять?

С этими словами он старательнее прежнего зарядил ружье и огляделся по сторонам. Глядит, а вокруг ни души, только на одной ветке сидит дрозд. Сидит себе и посвистывает, будто хочет сказать: «А ну-ка, стрельни! Ну-ка, стрельни в меня!»

Ну Джузеппе и стрельнул. Только ружье и на этот раз не выстрелило, а лишь весело крикнуло: «Бах!», как мальчуган, когда он смотрит книжку с картинками про разбойников. И, сказав свое «бах!», добавило еще какой-то звук, который как две капли воды был похож на смешок. А дрозд засвистел веселее прежнего.

— Так я и знал! — сказал Джузеппе. — Наверно, сегодня у ружей забастовка.

— Ну, удачна была нынче охота? — спросила мама, когда он вернулся домой.

— Да, мама. Мясо, правда, улетело, зато перья остались. Не знаю, хороши ли они будут с полентой.

Дом из мороженого

Однажды в Болонье, как раз на главной площади, построили дом из мороженого. Все ребята, даже с самых далеких окраин, сбежались на эту площадь, чтобы хоть капельку полизать этот вкусный дом.

Крыша у него была мармеладная, вместо дыма из каминных труб струились клубы сбитых сливок, а камины были сложены из цукатов. Все остальное было из мороженого — двери из мороженого, стены из мороженого и даже мебель из мороженого.

Один маленький мальчик ну просто прилип к обеденному столу. Он так усердно лизал все его четыре ножки, что под конец тот не выдержал и рухнул «ему на голову со всеми тарелками и блюдцами, которые были из мороженого в шоколаде, да в каком! В самом лучшем!

Но вот в один прекрасный день городской стражник заметил, что одно окно начинает таять. В это окно были вставлены стекла из клубничного мороженого, и они потекли розовыми ручейками.

— Скорее! — закричал стражник. — Еще скорее!

И все опрометью бросились лизать подтаявший дом, чтобы ни одной капельки этой вкусноты не пропало зря.

— Креслице! — жалобно молила одна старушка, у которой не хватало сил пробиться сквозь толпу. — Хоть одно креслице для бедной старухи! Ох, кто бы мне его вынес, креслице? По возможности, конечно, с ручками!

Тут один благородный пожарный бросился в дом и принес ей кресло из мороженого, украшенное кремом и фисташками. Видели бы вы, как обрадовалась бедная старушка! Она сразу принялась за него и начала как раз с ручек.

Вот уж был праздник так праздник! И ни у кого даже живот не заболел — так уж велели доктора.

И до сих пор, если ребята начинают приставать, чтобы им купили вторую порцию мороженого, родители со вздохом говорят:

— Ну, конечно! Может быть, тебе еще целый дом из мороженого, как в Болонье?

Страна без углов

Джованнино Бездельник был заядлым путешественником. Путешествовал он, путешествовал и сам не заметил, как забрел в удивительную страну. Дома в этой стране все до единого были с круглыми углами, а края крыш плавно загибались кверху, а не торчали вперед, как в других странах. Вдоль улицы бежала живая изгородь из роз, и Джованнино, конечно, сразу захотелось вдеть одну из них в петлицу своей курточки. Нечего и говорить, что, срывая розу, он смотрел в оба, чтобы не уколоться о шипы. Протянул он руку, а шипы-то ни капельки не колются. А не колются потому, что ни у одного из них нет острого кончика, и все они как будто резиновые, только щекочут.

— Ну и чудеса! — громко сказал Джованнино.

Но не успел он произнести эти слове, как из-за живой изгороди высунулась улыбающаяся физиономия блюстителя порядка.

— Вы, наверно, не знали, что розы рвать запрещено? — спросил --">