Павел Петрович Бажов , Борис Николаевич Чупрыгин (иллюстратор) - Голубая змейка. Сказы

Завтра, как в гору
спускаться, будет тут ваш заводской приказчик, ты ему скажи, да смотри не забудь слов-то:
«Хозяйка, мол, Медной горы заказывала тебе, душному козлу, чтобы ты с
Красногорского рудника убирался. Ежели
еще будешь эту мою железную шапку
ломать, так я тебе всю медь в Гумешках
туда спущу, что никак ее не добыть».
Сказала это и прищурилась:
— Понял ли, Степанушко? В горе, говоришь, робишь, никого не боишься? Вот
и скажи приказчику, как я велела, а теперь иди да тому, который с тобой, ничего, смотри, не говори. Изробленный он
человек, что его тревожить да в это дело
впутывать. И так вон лазоревке сказала,
чтоб она ему маленько пособила.
2

МЕДНОЙ ГОРЫ ХОЗЯЙКА

И опять похлопала в ладошки, и все
ящерки разбежались. Сама тоже на ноги
вскочила, прихватилась рукой за камень,
подскочила и тоже, как ящерка, побежала
по камню-то. Вместо рук-ног — лапы у ее
зеленые стали, хвост высунулся, по хребтине до половины черная полоска, а голова человечья. Забежала на вершину, оглянулась и говорит:
— Не забудь, Степанушко, как я говорила. Велела, мол, тебе, — душному
козлу, — с Красногорки убираться. Сделаешь по-моему, замуж за тебя выйду!
Парень даже сплюнул вгорячах:
— Тьфу ты, погань какая! Чтоб я на
ящерке женился.
А она видит, как он плюется, и хохочет.
— Ладно, — кричит, — потом поговорим. Может, и надумаешь?
И сейчас же за горку, только хвост
зеленый мелькнул.
Парень остался один. На руднике тихо. Слышно только, как за грудкой руды
другой-то похрапывает. Разбудил его.
Сходили на свои покосы, посмотрели
траву, к вечеру домой воротились, а у
Степана на уме: как ему быть? Сказать
приказчику такие слова — дело не малое,
а он еще — и верно — душной был —
гниль какая-то в нутре у него, сказывают,
была. Не сказать — тоже боязно. Она
ведь Хозяйка. Какую хошь руду может в
обманку перекинуть. Выполняй тогда
уроки-то. А хуже того, стыдно перед девкой хвастуном себя оказать. Думал-думал, насмелился:
— Была не была, сделаю, как она велела.
На другой день поутру, как у спускового барабана народ собрался, приказчик
заводской подошел. Все, конечно, шапки
сняли, молчат, а Степан подходит и говорит:
— Видел я вечор Хозяйку Медной
горы, и заказывала она тебе сказать. Велит она тебе, душному козлу, с Красно-

горки убираться. Ежели ты ей эту железную шапку спортишь, так она всю медь
на Гумешках туда спустит, что никому не
добыть.
У приказчика даже усы затряслись.
— Ты что это? Пьяный али ума решился? Какая хозяйка? Кому ты такие
слова говоришь? Да я тебя в горе сгною!
— Воля твоя, — говорит Степан, — а
только так мне велено.
— Выпороть его, — кричит приказчик, — да спустить в гору и в забое приковать! А чтобы не издох, давать ему собачьей овсянки и уроки спрашивать без
поблажки. Чуть что — драть нещадно.
Ну, конечно, выпороли парня и в гору. Надзиратель рудничный, — тоже собака не последняя, — отвел ему забой —
хуже некуда. И мокро тут, и руды доброй
нет, давно бы бросить надо. Тут и приковали Степана на длинную цепь, чтобы,
значит, работать можно было. Известно,
какое время было, — крепость. Всяко
галились над человеком. Надзиратель еще
и говорит:
— Прохладись тут маленько. А уроку
с тебя будет чистым малахитом столькото, — и назначил вовсе несообразно.
Делать нечего. Как отошел надзиратель, стал Степан каелкой помахивать, а
парень все-таки проворный был. Глядит,
— ладно ведь. Так малахит и сыплется,
ровно кто его руками подбрасывает. И
вода куда-то ушла из забоя. Сухо стало.
«Вот, — думает, — хорошо-то.
Вспомнила, видно, обо мне Хозяйка».
Только подумал, вдруг звосияло. Глядит, а Хозяйка тут, перед ним.
— Молодец, — говорит, — Степан
Петрович. Можно чести приписать. Не
испужался душного козла. Хорошо ему
сказал. Пойдем, видно, мое приданое
смотреть. Я тоже от своего слова не отпорна.
А сама принахмурилась, ровно ей это
нехорошо. Схлопала в ладошки, ящерки
3

П. БАЖОВ

набежали, со Степана цепь сняли, а Хозяйка им распорядок дала:
— Урок тут наломайте вдвое. И чтобы на отбор малахит был, шелкового сорту. — Потом Степану говорит: — Ну,
женишок, пойдем смотреть мое приданое.
И вот пошли. Она впереди, Степан за
ней. Куда она идет — все ей открыто. Как
комнаты большие под землей стали, а
стены у них разные. То все зеленые, то
желтые с золотыми крапинками. На которых опять цветы медные. Синие --">