Николай Владимирович Богданов - Партия свободных ребят

Николай Богданов Партия свободных ребят

Выстрел в ночном

Однажды на свет костра, зажженного на берегу реки метелкинскими ребятами, приехавшими в ночное, вышел неизвестный человек в солдатской шинели внакидку, с тощим вещевым мешком за плечами. Он слегка прихрамывал, опираясь на тросточку, вырезанную из прибрежного тальника. Стоптанные сапоги были в пыли — по-видимому, шел издалека.

Но ни одна собака не брехнула на незнакомца, словно это был и не чужой человек.

Он полюбовался на тени ребят, отражавшиеся в реке, послушал, как вкусно хрустит сочная трава под зубами лошадей, пригляделся к деду-табунщику, восседавшему среди ребят. Огромная белая борода его казалась розовой при огне. Заломив шапку, дед с упоением рассказывал старую-престарую побаску про солдата-ловкача и обманутых купчих:

— Идет-бредет солдат, призадумался. Денег нет, табак весь, а есть хотца. Видит, под мостом ворона дохлая.

Взял ее на всякий случай, ощипал. Синяя, тощая, а бросать жалко… трофей! Вошел в город, подошел к богатым домам и давай под окошком выпевать: «А вот пава заморская, синяя, как слива угорская! Кто паву с приправой не едал, тот заграничного вкуса не видал. Отменно райская птица, цена не подступиться!» Заслышав такое, купчихи окошки открывают и друг перед дружкой цену набивают, зазывают солдата: «Зайди-ка, зайди, служивый».

Послушал путник, покачал головой и усмехнулся: во все времена хитрые старики табунщики, чтобы самим не заснуть да ребят потешить, рассказывали в ночном такие сказки-побаски. Две революции прошли, гражданская война недавно отгремела, и мальчишка вон в буденовке сидит, а дед рассказывает по-прежнему эту чепуху.

Не успел солдат это подумать, как в ночи раздался разбойничий посвист, топот коней, щелканье кнутов, и сидевшие у костра мальчишки вскочили с криком «Алдохины!» и бросились к своим лошадям. Только один, в буденовке, замешкался у костра. Он тоже порывался бежать, но наступал босыми ногами на полы длинной свиты, волочившейся по земле, и топтался на месте.

И тут его настигли всадники. Это были тоже мальчишки, на неоседланных конях. Они стали крутиться вокруг паренька в длиннополой свите и доставать его кнутами. Паренек отбивался уздечкой, закрывая глаза рукавом.

— Не уйдешь, Мама-каши-попробуй-нашей! — кричали всадники, наседая на него.

— Вы что, конями давить? — всхлипнул вдруг паренек и, выхватив из костра головню, стал тыкать в морды лошадей. Кони шарахались в стороны. Одна лошадь поднялась на дыбы, и всадник скатился с нее, как с горы.

Мама-каши насел на него сверху и стал колотить головешкой.

На помощь свалившемуся подскочили сразу двое и ударами кнутов сбили с паренька буденовку. При скупом свете костра путник увидел, как на плечи Мама-каши упали освобожденные из-под головного убора косы.

Один из всадников сразу воспользовался этим и, перегнувшись с коня, ухватил девчонку за косы и потащил за конем, как какой-нибудь дикий половец полонянку.

Тут незнакомец, несколько растерявшийся при виде внезапной мальчишеской драки, выхватил из кармана наган, крикнул страшным голосом: «Кончай базар!» — и выпалил в воздух.

И крик и выстрел ошеломили дерущихся, как гром среди ясного неба. Всадники повернули прочь и скрылись так же внезапно, как появились. А хозяева костра стали собираться к огню, кто на коне, кто пеши, кто утирая нос, кто прихрамывая.

— Это что ж такое? — сказал солдат, убирая в карман револьвер. — Это что же у вас делается на пятом году Советской власти?

Никто не ответил. Все ребята шумно дышали.

— Кабы не косы, я бы им показала, — отозвалась баском Мама-каши, заправляя волосы под буденовку.

— Кабы они лошадей в болото не загнали, мы бы им не поддались…

— А то мы спешенные, а они на конях.

— Я одного стащил за ногу, а это Макарка… батрак — у него кулаки мужицкие… Кабы он за нас был, мы бы кулачыо показали… — сказал лобастый мальчишка, отирая пот.

Все словно застеснялись, что незнакомцу пришлось за них вступиться и прекратить драку своим вооруженным вмешательством.

Немного о прозвищах

— А ну, давай все к костру. Да огня поярче. Поговорим толком, что к чему! — скомандовал солдат и, сбросив с плеч шинель, уселся на нее и стал закуривать трубку от красного уголька из костра.

Ребята подкинули хворосту, и костер разгорелся.

— Что, заехали --">