Кэй Клевер Стрэхен - Следы

конечно, не станет свистеть по коридорам отеля. Может ей стоит попросить клерка подойти к телефону. Но нет, она уже обдумывала это прошлой ночью и сегодня утром, но отвергла эту идею.

Пятьсот шестнадцать. Она остановилась, расстегнула меховой воротничок и немного спустила пальто на плечи, обнажив белую шею. Джудит открыла сумочку и достала оттуда овальный золотой медальон 1890-х годов на цепочке из бисера. В одной половинке красовалась фотография старого джентльмена с белой квадратной бородой, широкими бровями, маленькими чувственными ноздрями и веселым прищуром, чудесным образом избавлявшим его лицо от бренности безгрешности. В соседнем овале маленькими буквами был отпечатан текст, бывший, как думала Джудит, более правдоподобным портретом ее деда. Он называл этот медальон «правилом поведения» и отдал его внучке в самый счастливый период ее жизни, буквально через несколько дней после того, как они с Уайтфилдом объявили о помолвке, — за месяцы до подозрений о том, что «сильная простуда Грега» могла быть серьезной.

«Джудит Квилтер, сохраняй спокойствие» — говорил медальон.

Грег никогда не понимал этих слов до конца. Однажды во время тех нервных дней в Колорадо, когда целая жизнь висела на тоненькой ниточке ртутного столбика медицинского градусника, он спросил у Джудит, когда та в очередной раз открыла медальон:

— В чем его сила, милая? Как он помогает тебе справляться?

— Он не помогает, — объявила женщина. — Ни капельки. Все, что он делает, — заставляет меня иначе смотреть на ситуацию.

Двадцать восемь лет назад. А он все о том же: «Джудит Квилтер. Сохраняй спокойствие».

Она закрыла медальон, аккуратно положила его в шелковые недра своей сумки и сняла перчатки. По крайней мере тихий стук в дверь не застанет его врасплох.

Джудит отдернула руку от двери и приложила пальцы к открытым губам.

— О Господи! — прошептала женщина. Как она могла это сделать? Как она могла произвести этот оскорбительный властный шум, который мог быть встречен ворчливым упреком со стороны этой удушающей тишины?

— Джуди! Ты, дрянная девчонка!

На ее щеки обрушились колючие поцелуи, но это, к счастью, был всего лишь тяжелый накуренный Нил.

— Ну и ну, да ты красотка, Джуд. Ставлю доллар, снова щипала щеки…

— Смотри, дорогой. Моя новая шляпа.

— Да, в твоем-то возрасте! Носиться повсюду в поисках безвкусных красных шляп и духов из фиалок… Нет, одной фиалки. Отойди: давай-ка мы на тебя посмотрим, ты, дружелюбная маленькая распутница.

— Неужели тебе не нравится новая шляпа, Нил?

— Не очень. Она слишком тебе подходит. Но куда, Джуди? Я думал, что оставляю тебя дома заставлять детей Люси развлекать твоих гостей?

— Я взяла Урсулу с собой, глупый. Мы хотели прогуляться по магазинам, так что приехали вчера вечером. Мы заехали поздно и встали сегодня тоже довольно поздно. Но все же у меня нашлось время на шляпу, пару игрушек и даже на ланч. А потом мне вдруг пришло в голову, что ты с нами мог бы выпить чаю, так что я прибежала позвать тебя.

— Твоя простота безупречна, дорогая.

— Нил! Если хочешь отравлять людям настроение, так будь же почеловечнее.

Сохраняй спокойствие. Не замечай тени, покрывающей великолепные белесые волосы, отведенный взгляд, зажатые плечи.

— Джудит, как ты узнала, что я здесь?

— Ах, милый, да где же тебе еще быть? Ты никогда не останавливался ни в каком другом отеле Портленда, правда? Я почувствовала себя предателем. Но я очень хотела поразить Урсулу великолепием Трензониана. И все же думаю, Нил, перед отъездом ты мог хотя бы оставить записочку на своем столе или…

— Оставь, Джуд. Урсула вернется с тобой на К‑2?

— Она тебе наскучила? Не она ли выгнала тебя, глупый?

— Подло. Мы с тобой оба прекрасно знаем эту историю. Зачем снова об этом говорить? Я без ума от нее. Мерзко, не правда ли? Мужчина в моем возрасте. Мне чертовых сорок шесть лет.

— Да, твоя правда. Но и Урсула не девочка. Она вдова уже восемь лет. Ей нравится наш Запад, и наше К‑2, и…

— У тебя эмоциональный диапазон как у гамака.

— Мне все равно. А вот ей нет. И она тебя тоже любит, любит последние три года. Ты бы и сам заметил, если бы так отчаянно не пытался этого не видеть. Нил… Что это?

Просто сон: нелепый сон о глупой игре, в которой человек, похожий на Нила, бьет себя в грудь трясущимися белыми --">