Григорий Осипович Набатов , Валерий Николаевич Тарасов - По затерянному следу. «Абвер» ищет связь

коммунистов и тех, кто плохо отзывается об администрации лагеря.

— Освобожденные узники концлагеря подтверждают — вас часто вызывали к коменданту, но ни разу вы не вернулись избитым. Рассказали они и о ваших дружеских отношениях со старостой лагеря Полищуком.

— После контузии, гражданин следователь, у меня пропала память. Я путаю фамилии, события. Не знаю теперь, что было на самом деле, а что померещилось.

После допроса следователь зашел к начальнику отдела капитану Иванову.

— Может, у Теблюса и впрямь пропала память, товарищ капитан?

— Давайте направим его на психиатрическую экспертизу.

— Мне кажется, он морочит нам голову, товарищ капитан. У него на совести, видно, есть и другие грехи. Нужно запросить воинские части, где он проходил службу, в частности, 543 артиллерийский полк.

— Нет возражений, действуйте, старший лейтенант.

— Итак, гражданин Теблюс, продолжим наш разговор. И давайте сразу условимся — не ломайте комедию. Медицинская комиссия пришла к заключению — никаким пыткам и издевательствам вы не подвергались и здоровью вашему можно только позавидовать. И с памятью у вас все в порядке. Так когда попали в плен?

— 29 ноября 1944 года на территории Польши.

— А если получше припомнить?

— Сами же сказали, что с моей памятью все в порядке.

— По данным командования армии, вы оказались в плену несколько раньше — 29 июля 1941 года, при весьма загадочных обстоятельствах. Ваша часть попала в окружение под Минском и с боями пробивалась к своим. Во время первой стычки с фашистами вы таинственно исчезли.

— Меня контузило, и я упал. А когда очнулся, кругом были фашисты.

— И что случилось дальше?

— Меня направили в лагерь военнопленных. Нам удалось бежать: перерезали колючую проволоку, когда часовой разговаривал с другим часовым. Нас было пять человек. Мы пробрались в Минск и там устроились в железнодорожные мастерские.

— Без документов? И фашисты не обратили внимания на новых рабочих?

— Документы сделали нам минские подпольщики и раздобыли одежду.

— Тогда вспомните имена тех, кто был с вами в группе.

— Они не называли имен.

— А с кем вы вместе работали?

— Я никого не знал.

— А сами под какой фамилией работали в железнодорожных мастерских?

— Под своей.

* * *

— Опять крутит этот Теблюс, товарищ капитан, — следователь устало присел к столу начальника следственного отдела. — Придется запрашивать Минск.

— Попросите наших белорусских товарищей тщательно проверить его показания. Но сегодня получено новое сообщение — в октябре 1941 года какой-то Иван Медведев проходил подготовку в разведшколе под Магдебургом, затем был заброшен в тыл советских войск. В разговорах он упоминал, что родом из Новосибирской области. По приметам похож на вашего подопечного. Вполне возможно, что Медведев и Теблюс — одно лицо.

— Похоже... У него и кличка была «Медведь».

* * *

— Ну что ж, гражданин Теблюс, долго вы еще намерены запутывать следствие? Из концлагеря вы не бежали и в железнодорожных мастерских Минска никогда не работали. Но следствие располагает новыми документами. Ознакомьтесь, еще одна ваша подписка о согласии работать на фашистскую контрразведку, но датирована она августом 1941 года. Кроме того, в разведшколе Магдебурга под фамилией Медведев обучался человек по приметам очень похожий на вас, даже упомянут заостренный подбородок. Что вы можете сказать по этому поводу?

Теблюс долго молчит. Плечи безвольно опущены, руки дрожат, в больших открытых глазах — животный страх.

Следователь не торопит. Он понимает, парню нужно осознать, что дальше «крутить» бессмысленно.

— Так что? Расскажете правду или снова намерены выкручиваться?

— Я хочу признаться во всем чистосердечно.

— Поздновато, конечно, гражданин Теблюс, но, как говорится, лучше поздно, чем никогда. Так когда вы попали в плен к фашистам?

— 29 июля 1941 года под Минском. Меня доставили к офицеру. У него на столе лежали все мои документы. Он сказал, что по приказу Гитлера может меня немедленно расстрелять. «Но ты совсем молодой и хочешь увидеть своих родителей, — сказал офицер, — если дашь согласие работать на Великую Германию, мы сохраним жизнь».

— И вы, Теблюс, согласились?

— Кому же охота погибать. Они и направили меня в разведшколу под Магдебург.

— Под какой фамилией вас забрасывали в --">