Джон Диксон Карр - Контора Уильяма Вильсона

в приёмную вновь, я застали там человека, которого раньше не видела. Хорошо одетого пожилого джентльмена. Очень приметной внешности: совершенно лысого, за исключением седой пряди на самом затылке, спускающейся аж до воротничка.

Он сказал: – Да, мэм?

Я сказала: – Кто вы такой?

Он сказал: – Меня зовут Уильям Вильсон. У вас назначена встреча?

Тут я потребовала немедленно провести меня к мистеру Хейлу. Он как ни в чём не бывало поднял брови и нагло заявил, что Фрэнки там нет; что он никогда не слышал ни про какого мистера Хейла и не понимает, о чём я говорю. Я тогда предположила, что он, видимо, и о рыжей девушке не знает? Он поглядел на меня удивлённо и сказал, что речь, вероятно, идёт о мисс Вильгельмине Вильсон, его племяннице и секретарше – только подумайте об этом! – но он всё равно не знает никакого Хейла.

Это было уже слишком! Я просто прошла мимо него и распахнула в дверь в кабинет, где я видела Фрэнки раньше. Фрэнки там больше не было; но рыжая оставалась там. Она стояла перед другой маленькой дверцей, ведущей в своего рода гардеробную, и выглядела омерзительно виноватой. Я просто отодвинула её прочь и заглянула туда. Но… – Леди Патрисия Мортлейк сглотнула.

– Да? – произнёс полковник Марч.

– Фрэнки там тоже не было, – закончила она.

– Его не было в гардеробной?

– Его не было нигде, – заявила леди, пожимая плечами. – Там была всего лишь ещё одна комната, большой частный офис с видом на Пикадилли на четвёртом этаже. Он там не прятался, я и туда заглянула. И ни из одного кабинета некуда выйти, кроме как обратно через дверь в главный коридор, где стояла я. Фрэнки там не было. Но его одежда была.

– Что? – воскликнул полковник Марч.

– Его одежда. Костюм, в котором он был: включая его часы, и записную книжку, и документы, и перстень, и перьевую ручку, которую я подарила ему на день рождения. Все они были сложены в шкафчике в гардеробной. Только одежда, но ни следа самого Фрэнки. И с тех пор он не появлялся. Теперь вы понимаете, почему я здесь?

Доселе полковник Марч выслушивал рассказ в снисходительной манере. Теперь его пепельные брови сдвинулись вместе.

– Позвольте мне уяснить кое-что, – потребовал он резким и довольно жутковатым голосом. – Вы говорите, он в буквальном смысле слова исчез? Не мог он, к примеру, выскользнуть наружу, пока вы были заняты осмотром остальных помещений?

– Без всей своей одежды? – риторически спросила Патрисия.

Настала пауза.

– Фрэнки! – почти простонала она. – Из всех людей на свете, именно Фрэнки! Конечно, я допускаю, что он мог выскользнуть. Да, вообще говоря, он мог и из окна вылезти и спуститься по стене здания прямо на Пикадилли. Но не в нижнем белье же? Фрэнки?!

– Предположим, у него был с собой запасной комплект одежды?

– С чего бы? – спросила Патрисия, вновь не ожидая ответа.

Нечасто полковник Марч находил себя в тупике, совершенно выпотрошенным и приставленным к стенке. Но теперь, похоже, был один из таких случаев.

– И что вы предприняли после этого?

– А что я могла сделать? Его нет в его квартире, и в своём загородной доме он не появлялся. Никто из его друзей, даже личный секретарь, не догадывается, где бы он мог быть. Я даже говорила с этим ужасным лейбористом, с которым они, предположила я, сблизились в последнее время, и мне показалось, что он собирается расхохотаться мне в лицо. Но даже он поклялся, что не знает местонахождения Фрэнки.

– Гм, – произнёс полковник Марч.

– Мы не можем сделать эту историю публичной, видите ли. Это было бы разрушительно! Так что вы – последняя наша надежда. У вас есть теория?

– Ох, теории! – раздражённо отмахнулся рукой полковник. – Я могу выдумать с полдюжины теорий. Но ни одна из них не разрешает главной трудности. Допустим, загадочные Уильям и Вильгельмина Вильсон убили его и прячут тело. Предположим, против него устроен жуткий политический заговор. Допустим, Фрэнсис Хейл загримировался и выдаёт себя за достойного пожилого джентльмена с седыми волосами…

Патрисия дёрнулась.

– Гипотеза ничуть не хуже, – хмуро заметил полковник, – чем идея о выходе на улицу в нижнем белье. Но я повторю: допускайте что угодно! Это всё равно не даст мне ответа на самую главную загадку.

– Какую именно?

– Профессию Уильяма и Вильгельмины Вильсон, – отозвался полковник Марч. – Есть мысли, Робертс?

Инспектор Робертс, захлопнув свою записную книжку, отнесся к вопросу со всей серьёзностью.

– Ну, сэр, – начал он нерешительно.

– Да-да, --">