Еремей Иудович Парнов - Александрийская гемма

Еремей Парнов Александрийская гемма

Глава первая ВЗРЫВ В ЗАПЕРТОЙ КОМНАТЕ

Не спрашивай мертвых, они ничего не могут рассказать о себе. Это не они говорят с тобой в омуте сновидений, а твой растревоженный, не знающий отдыха мозг.

Люсину, задремавшему на какой-то миг у себя в кабинете, приснился отец. Протягивая, словно взывая о помощи, руки, он стоял на пороге их старого дома, в котором давно поселились чужие люди, и вдруг отступил куда-то вдаль, когда в сон ворвалось дребезжание внутреннего телефона.

Вопреки стойкой репутации аса таинственных дел Люсин не слишком споро поднимался по служебной лестнице, так и оставался при одинокой майорской звездочке. Товарищи по работе получали новые назначения, уже дважды сменялось непосредственное начальство, и как-то совершенно незаметно Владимир Константинович превратился из подающего надежды работника в ветерана угрозыска, перешел в другую весовую категорию, как остроумно пошутил криминалист Крелин. Внешне Люсин мало переменился за эти годы, разве что погрузнел самую малость... Он замкнулся в себе, став скупее в словах и жестах.

Вызванный по селектору к начальнику отдела, Люсин неторопливо собрал разложенные на столе документы в аккуратную стопку и надел висевший на плечиках китель, скромно украшенный университетским ромбом. Несмотря на несколько громких дел, о которых широко сообщалось в печати, орденов у Люсина не было, а медалей он не носил.

— Разрешите, товарищ полковник? — Люсин приоткрыл дверь в кабинет.

— Да-да, заходите, — озабоченно взмахнул рукой полковник Кравцов, не отрываясь от телефонной трубки. Говорил он тихо, почти не раскрывая рта и в основном короткими междометиями. Больше слушал, сохраняя на лице настороженную безучастность. За окнами хлестал дождь, было хмуро и бесприютно. — Садитесь, — сказал Кравцов, закончив разговор. — Вот, значит, какая история: без вести пропал человек. — Поправив очки, заглянул в бумажку, одиноко белевшую на бездонной глади стола. — Солитов Георгий Мартынович, профессор Московского химико-технологического института, заслуженный деятель науки и техники. Ясно?

— Пока не очень.

— Вот и мне тоже не ясно. Никто не видел, как и, главное, когда он ушел из дому. Зачем-то захлопнул за собой дверь, которую нельзя открыть снаружи... Почему, спрашивается?

— То есть? — позволил себе уточнить Люсин. — Входную дверь?

— Донесение составлено местным участковым — тот еще деятель! Как сквозь джунгли приходится продираться. Но случай, по-видимому, не простой. Наворочено всякого: взрыв какой-то таинственный и вообще полный туман. Нас просили помочь разобраться.

— Помочь разобраться? Но это значит, мы берем дело?

— Вы правильно понимаете. Ситуация, мягко выражаясь, своеобразная, я бы даже сказал, настораживающая. Начальство, не скрою, проявило повышенный интерес, что, как вы понимаете, требует от нас особой оперативности. Словом, выезжайте на место с опергруппой, поглядите, что там и как. Наверняка все окажется значительно проще, чем намалевал этот субчик. Работать будете вместе со следователем горпрокуратуры Гуровым. Постарайтесь поладить с ним.

— А он со мной тоже постарается? — поинтересовался Люсин без тени улыбки.

— Сразу по возвращении доложите. — Кравцов вложил лежавший перед ним листок в папку и, как по льду, отпасовал ее через весь стол Люсину. Разговор был закончен. — Путь неблизкий, поэтому времени не теряйте. Это где-то в районе озера Синедь, деревня Веретенниково.

— Разрешите сперва подумать, товарищ полковник.

— Что? — В невозмутимых глазах Кравцова промелькнуло мгновенное изумление.

— Я хочу сказать, что должен сначала ознакомиться с делом, возможно, навести кое-какие справки и наметить хотя бы предварительный план действий.

— Ну, вам виднее, — последовало после многозначительной паузы. — К концу дня ожидаю с докладом.

— Если придется --">