Boris Zereteli - Кальянная

– Серьёзное дело. Люди сверху, не частники. Страна хочет этого, понимаешь. Это, если хочешь, государственный заказ.

– Старина, ведь я же ушёл из официальной программы. Кому, как не тебе, знать, что я работаю практически только с тобой.

– Знаю, знаю, но других нет. Вернее, они есть, но у них не тот уровень. Понимаешь, твоего класса людей просто не найти. А они там тебя ещё помнят, – сказал Брюс, показывая пальцем наверх при слове «там».

– Ты, конечно, оригинал, Брунгильда! Губы тоже твои? – хохоча, спросил Гудвилл, слегка уходя от темы.

– Секретаршу попросил. Ладно, у меня земля под ногами горит, сроки поджимают. И потом, заказ у меня, и если ты ещё работаешь со мной, то…

– Погоди, погоди! Ты чего так нервничаешь? – чуть одёргивая пиджак, спокойно спросил Гудвилл.

– Скажи лучше, возьмёшься за это дело? – ещё более нервозно продолжил Брюс. Отхлебнув остаток из стоящей рядом кружки, он вновь закурил. Где-то на потолке послышался непонятный, еле слышный гул, после чего зависший в комнате дым стал стремительно рассеиваться. Оба собеседника заметили это, но, не оказав этому особого внимания, продолжили разговор.

– Всё зависит от тебя, старина. Рассказывай, предлагай. Я знаю, что государство в таких случаях платит немного, значит, должно быть что-то ещё, – сказал Гудвилл с явным удовольствием.

– Ну, государственной пенсией тебя не купишь, ты сам её можешь купить. Денег, конечно, они дадут немного, это будет примерно половина суммы твоей прошлой работы. Но, но! – Брюс многозначительно поднял указательный палец наверх. – Это их последняя просьба, именно так они сказали. То есть они тебя отпускают на пенсию. Официально, все льготы как у военных высшего офицерского состава, участвовавших в боевых действиях. Две идентификации, гражданская и военная. Пенсия… Ну я не знаю, деньги хоть какие-то, но они ведь никогда лишними не бывают.

– Пакет вообще-то неплохой, – с улыбкой произнёс Гудвилл, прикидывая что-то в голове и откидываясь на спинку стула.

– Ну ладно, перестань ёрничать! Скажи лучше, ты возьмёшься? – нервозно перебил его Брюс, уже затушившая очередную сигарету. В дверь тихо постучали, умолкнув, оба обратили внимание на дверь. Через мгновение дверь открылась, и в комнату зашла прежняя рыженькая официантка с подносом. Уверенно держа в одной руке поднос с двумя большими кружками пива, девушка обслужила клиентов и, сделав шаг назад, кивнула, ожидая каких-либо пожеланий. Мужчины дружно молчали, но голубоглазый ловелас продолжал пожирать девушку взглядом.

– Если вы позволите? На случай, если вам ещё что-то нужно… – запинаясь начала она, чуть потупив взгляд. – Одним словом, под столом есть кнопка вызова. Стоит её нажать – и кто-нибудь из персонала сразу же будет здесь. Моя смена на сегодня закончилась, и я, в свою очередь, желаю вам приятного вечера, – сказала она и тут же собралась покинуть комнату.

– Очень жаль! – сказал Гудвилл, провожая её печальным взглядом. И тут же, будто вспомнив что-то, он вдруг спохватился и поднял руку. – Извините, пожалуйста, мы, скорее всего, уже не будем ничего заказывать. Не могли бы вы нас рассчитать, – с умоляющим взглядом спросил он к вновь поворачивающейся официантке. Сидящий рядом Брюс молчал, но с явным интересом наблюдал за происходящим.

– Да, конечно, сэр. За комнату уже заплачено, осталось только пиво, – сказала она, проверяя что-то в блокноте.

– Да, да! Пожалуйста.

– С вас шестнадцать фунтов и семьдесят три пенса, – сказала она, на сей раз не отводя больших зелёных глаз от Гудвилла. Тот, в свою очередь также не отрывая от неё взгляда, достал портмоне и, не смотря, достал купюру, коей оказалась бумажка в сто фунтов.

– Вот, пожалуйста, сдачи не нужно. Я и мой друг желаем приятного вечера.

– Спасибо, – ответила она, забирая поднос с лежащей на нём купюрой. Вежливо кивнув, девушка удалилась.

– Ну ты даёшь. Всё такой же. Поражаюсь! – наконец изрёк Брюс, доставая пухлыми пальцами очередную сигарету.

– Как говорится, жизнь тяжела, но, к счастью, коротка! Нужно наслаждаться каждой минутой, мой друг! – философски изрёк Гудвилл, торжественно поднимая свою кружку и задерживая взгляд на её дне. Присмотревшись, он заметил сложенный пополам листок, который был прилеплен ко дну кружки. Гудвилл поставил кружку на стол и тут же развернул листок.