Генри Саттон - Гром среди ясного неба

внутреннего кармана своего грубошерстного пиджака желтые листки пресс-информации.— Вот, взгляните-ка спокойно на это.

— Разве вы знали об этом заявлении заранее?— спросил Робертсон.

— Со второй половины вчерашнего дня. Я уже пережил то, что сейчас переживаете вы. Можно сказать, прошел полный курс.

— Какой курс?

— Ну, первое потрясение и затем постепенное выздоровление. Очень похожее на лихорадку.

— Какое выздоровление?

— Ах, «врач! исцели Самого Себя» [Евангелие от Луки, IV, 23],—улыбнулся Дип.— Разрешите?

— Что разрешить?

— Сесть.

— Да, да, конечно.

Иногда Дип вызывал раздражение, но он был хороший ученый. Один из лучших. «Беда только в том,— думал Робертсон,—что он знает себе цену. И вот поэтому позволяет себе всякие нелепые выходки».

— Ну, смотрите,— сказал Дип, разворачивая листок на столе.— Читайте внимательно.

Что это? Издевательство? Черт с ним, если даже и так. Робертсон взглянул на листок и убедился, что это на самом деле был текст выступления президента.

— Самое важное — на второй странице,— сказал Дип.

Однако Робертсон продолжал изучать первую страницу. Он быстро просмотрел ту часть, которая касалась всесторонних исследований по защите от химического и бактериологического оружия. Так, так, так… Научный совет президента… так, так, так… Национальный совет безопасности… так, так, так… Робертсон перевернул страницу.

«Что касается нашей программы химической войны, то Соединенные Штаты подтверждают неоднократно декларированный отказ первыми применять смертоносное химическое оружие…»

— Вот видите,— сказал Дип весело.— Здесь написано «неоднократно декларированный». Значит, ничего нового в этом нет.

Но последующий абзац, казалось, содержал новую мысль:

«…Мы также отказываемся первыми применять химические средства, выводящие из строя людей».

— Что вы теперь скажете?—спросил Робертсон, указывая на эти строчки.

— Но президент ничего не говорит о слезоточивых газах, средствах для уничтожения листьев, а также о многом другом, что не выводит непосредственно из строя людей,— сказал Дип.— Он имеет в виду только газы, поражающие нервную систему. Кроме того, мы оставляем за собой право нанесения ответного удара, который отличается от первого удара только в политическом смысле, но не в научном или военном.

— Ну хорошо,— сказал Робертсон,— а что вы скажете об этом? — Он указал на последний абзац страницы, касающийся отказа от биологической войны.

— Тут надо иметь в виду две вещи,— ответил Дип.— Первое — это необратимость науки. Ведь нельзя закрыть то, что уже открыто. С тех пор как создали новый вид чумы, она существует. Навсегда. Возврата нет и уже не будет. Практически можно отказаться от всего, но нельзя зачеркнуть уже сделанное открытие. Дальше: «Научно-исследовательская работа, проводимая Соединенными Штатами в этой области, впредь сведется к решению задач чисто оборонительного характера, таких, как поиски средств, создающих иммунитет, и разработка необходимых мер безопасности». Вот это второе. Мы будем заниматься изысканием оборонительных средств. Но работа в целях обороны не отличается с точки зрения научной и военной от работы в целях нападения. Здесь можно говорить о различии только в политическом смысле. Но дело даже не только в этом. Как можно вести эксперименты в области обороны, если не моделировать наступления, от которого вы хотите себя оборонять? Это… Это будет абсолютно та же программа, но только с новой трактовкой для общественного мнения,

— А запасы?

— Дорогой мой Робертсон! И это тоже только для общественного мнения. Ведь нельзя создать запасы биологических веществ. Вы-то это знаете. Жизнь наших насекомых на полках слишком коротка, да и слишком дорого обходится. Ведь у нас никогда и не было запасов бактериологических средств. Храните выращенных вами бактерий, поскольку вам предстоит вести изыскания в целях обороны. Тех же бактерий, которые у нас были всегда. Просто сейчас они необходимы для «поиска средств, создающих иммунитет, и разработки необходимых мер безопасности».

— А Женевская конвенция?

— Да, мы в Англии в свое время тоже подписали Женевскую конвенцию. Но от этого не пострадал ни бактериологический центр в Портоне, ни Медисин-Хэт в Канаде. Или Куинсленд в Австралии.

— Тогда что же все это означает? — спросил --">