Евгений Дзукуевич Габуния , Любовь Львовна Арестова , Валерий Изидорович Винокуров , Борис Яковлевич Боксер , Вильям Михайлович Вальдман , Михаил Кириллович Гребенюк , Михаил Иванович Божаткин , Иван Иванович Василенко , Азад Мавлянович Авликулов , Анатолий Иванович Бабиков - Антология советского детектива 49. Компиляция. Книги 1-12

ата? Может быть, дома что-то случилось?

— Саит, — чуть слышно ответил ата, — Саитджан умер! — Он выронил из рук палку, присел на кошму и, обхватив голову руками, зарыдал.

— Когда? — Хола подбежала к мужу. — Три дня назад я разговаривала с ним в кишлаке. Сердце, да? О небо! Что ты наделало?..

— Вчера, — сквозь рыдания ответил ата. — Нашли его в ущелье Шорсу, говорят, сорвался в пропасть. Сегодня похоронили. О аллах, за что осиротил меня, последнего друга отобрал?!

Он замолчал. Долго смотрел невидящим взглядом на ближайший адыр, затем, вздохнув, тихо сказал:

— Прости меня, Саитджан, пусть земля тебе будет пухом!

— Аминь, — сложив вместе ладони, присела на корточки хола и повторила за мужем: — Пусть вам, Саит-ака^[7], земля будет пухом.

— Я джинны^[8], — сказал Шермат-ата сурово, — самый настоящий джинны! Век себе не прощу, что напрасно обидел друга, не прощу!

— Когда это случилось, ата? Почему я ничего не знала?

— Э, женщина, не лезь в душу, — прикрикнул ата, — занимайся-ка своим казаном!

И Шермат-ата опять остался наедине со своим горем, которое, кажется, состарило его на десяток лет. Он будто стал ниже ростом, ссутулился. А солнце уже село, исчезла огненная птица Семург, что парила над горизонтом. Лишь вершина Сангардака, залитая киноварью позднего заката, напоминала гигантский язык чабанского костра. Ата немного успокоился. Хола видела, как муж неуклюже встряхнулся, словно бы сбрасывал с плеч тяжкую ношу. Она негромко поинтересовалась — много ли народу было на похоронах.

— Весь «Чинар», — неохотно ответил Шермат-ата, — участники курултая тоже провожали его, из Ташкента люди были. — Он махнул рукой. — А что толку, оттуда обратной дороги нет!

Издали донесся голос Рахима:

— Гёль, гёль, проклятая!

— Собирай ужин, — сказал ата. Он взял посох и поспешил на помощь Рахиму.

Когда отец и сын вернулись к юрте, над джайляу появились первые звезды...

II

Сойдя с автобуса, который несколько раз останавливался в пути из-за неполадок и потому так безбожно опоздал, Захид сокрушенно покачал головой — спешить, пожалуй, уже некуда. Никого из руководителей, конечно, в этот час на месте нет. Придется предстать пред их очи вечером, до планерки или после нее. Он глянул на часы — четверть первого.

Площадь, где развернулся автобус, дышала жаром. Середина июня даже в этом высокогорном уголке давала о себе знать. Захид поспешил под раскидистый тал, где уже было достаточно народа. Там, у подножия дерева, бил родник.

Тут было прохладно, и Захид немного остыл. Он решил осмотреть кишлак. Сейчас это сделать было как раз удобно — пока его здесь никто не знал. Захид неторопливо зашагал по улицам. Ведь они даже в эти безжалостные полуденные часы могли бы рассказать о многом. По внешнему виду домов можно узнать, хорошо ли живут их владельцы, а по состоянию улиц — о благополучии самого́ колхозного хозяйства. Телеантенны на крышах, шторы на окнах, паутина электро-, радио- и телефонных проводов, высота и крепость заборов — все это рассказывает о жизни людей.

Захид усмехнулся, вспомнив события вчерашнего дня. Еще утром он вошел в районный отдел милиции инспектором уголовного розыска, а вечером уже вышел участковым уполномоченным по совхозу «Чинар». Вот уже поистине в милиции, как в армии, вопросы решаются быстро, оперативно.

После утреннего совещания начальник отдела, майор Махмудов, попросил его остаться в кабинете.

— В прошлом году, — сказал он, дружелюбно глядя на Акрамова, — выпускник высшей школы милиции лейтенант Акрамов был автором одного не лишенного глубокого смысла афоризма.

— Какого, товарищ майор? — Захида немного смутило необычное начало беседы.

— «Лучше маленькая самостоятельность, чем высокая зависимость». Кажется, так?

— А... было, было, — лейтенант облегченно вздохнул — вроде бы ничего страшного не предвидится. — Только не мною, товарищ майор, это придумано.

— Вот как?! Но, если мне не изменяет память, вы любите это повторять.

— Да. Но просто я переделал на современный лад древнее народное изречение: «Лучше в своем доме быть султаном, чем в чужом дворце — рабом».

Майор улыбнулся, а Захид опять подумал: «К чему все-таки начальник завел подобный разговор?» Он мгновенно перебрал в памяти события ближайших дней — нет, не чувствует он за собой никакой вины, не совершил ничего такого, что шло бы вразрез с мнением --">