Михаил Березин - Книга усовершенствования мертвых

Михаил Березин
Книга усовершенствования мертвых

Я – террорист. Мои объятия смертельны. В жилете, плотно облегающем мою грудь, десять с половиной килограмм тротила.

Я – маньяк.

Я – фанатик.

А, попросту, я – дракон.

И не нужно путать меня с этим ублюдком Айрой Гамильтоном. Он-то был самым заурядным человеком. И отец его был самый заурядный человек.

За свою не очень-то долгую, но достаточно безалаберную, жизнь отец Айры Гамильтона успел несколько раз обзавестись семьей. Айра являлся его первым отпрыском, однако далеко не последним. И, если быть до конца откровенным, Айра имел весьма смутное представление об этих своих многочисленных родственниках. Он даже не удосужился разобраться в ситуации, когда речь зашла о наследстве. Тем не менее, он знал, что сводных братьев и сестер у него то ли шесть, то ли восемь.

Больше всего на свете отец Айры Гамильтона любил охотиться на тарантулов. Занятие, с точки зрения разумного человека, совершенно бессмысленное. А все его жены, без сомнения, являлись разумными людьми. У них просто не укладывалось в голове, как может мужик в расцвете сил, к тому же весьма талантливый в бизнесе – ему это удавалось неоднократно доказать – целыми днями напролет просиживать у маленькой норки, опустив в нее кусочек смолы, и время от времени дергать за ниточку. Ему предлагали переключиться на каракуртов, мол, яд у них полезный и достаточно дорогой, однако отец Айры ни в какую, тарантулы – и все.

Справедливости ради следует отметить, что каждый раз, когда он влюблялся и женился, он тут же забывал о тарантулах и брался за ум. Лучше всего у него выходило торговать недвижимостью. Газеты тут же разражались восторженными откликами. "Отец Айры Гамильтона провернул крупное дельце в Оклахоме!" "Благодаря отцу Айры Гамильтона песчаные каньоны во Флориде скоро превратятся в цветущие сады". "Внимание, сделка века! Новый курортный комплекс! В игре задействованы тридцать девять крупнейших компаний! Отец Айры Гамильтона – душа проекта!" При этом бизнес как таковой его мало интересовал. Им не завладевал кураж. Просто он был твердо уверен, что как самец-производитель обязан заботиться о семье и обеспечивать ее всем необходимым. Забота его в эти дни являлась всеобъемлющей и простиралась даже на такие умозрительные сферы, как защита близких во время ядерной войны. Достаточно упомянуть, что после него осталось три мощнейших бункера: в Пенсильвании, Коннектикуте и то ли Южной Дакоте, то ли Северной Каролине. Тот, что в Пенсильвании, впоследствии отошел ко мне.

Однако время не стояло на месте, и вдали от тарантульих норок отец Айры Гамильтона понемногу приходил в уныние. Семейная жизнь – и даже не столько семейная жизнь, сколько взваленные в связи с нею на себя обязательства – все более тяготила его.

– Опротивело, – заявлял он в какой-то момент и рвал путы.

Отныне он не желал отягощать свой ум не только проблемой защиты своих близких во время ядерной войны, но и вопросом, как снискать хлеб насущный. Газеты и тут не оставались в стороне. "Отец Айры Гамильтона удаляется от дел!" "Песчаным каньонам во Флориде так и суждено остаться песчаными каньонами!""Один из лучших специалистов в области торговли недвижимостью переключается на ловлю тарантулов!"

И вроде бы все утряслось, так нет же! – через определенное время в душе отца Айры Гамильтона вновь прорастала тоска, и у него появлялось неодолимое желание обзавестись семьей. Так и метался специалист по ловле тарантулов и торговле недвижимостью между двумя влечениями: заниматься любимым делом и иметь семью. Обладая непоколебимой уверенностью, что ни одна женщина не потерпит нахлебника-мужчину (при этом, если иметь ввиду непосредственно его жен, а не всех женщин вообще, он был, безусловно, прав), он сбегал первым, не дожидаясь объяснений и даже не давая возможности очередной супруге высказать свои претензии вслух. Если не ошибаюсь, только моя мать успела по собственной инициативе бросить его.

Между прочим, здесь важно лишний раз подчеркнуть: его уверенность в том, что в принципе любая женщина не способна потерпеть нахлебника-мужчину, была трагически неверной. Многие способны и даже получают от этого немалое наслаждение. Его жены – да! – тут спору нет. Но думал-то он вообще обо всех женщинах на свете. И мыслью этой он был обязан Общественному Мнению. Эмансипированному Общественному Мнению. Улавливаете разницу? "Женщина не должна терпеть" и --">