Ник Картер - Прелестная умница

Глава 1. Чек на предъявителя

Роберт Л. Брэндон — видный политик. Многие по-свойски называют его Бобом — даже те, кто только хотел бы с ним познакомиться.

Он — не сенатор, он — не реформатор, он — не кандидат на какой-либо пост. Он — бизнесмен, а политика является рекламной стороной его бизнеса.

Можно ведь делать деньги и на политике, а не только воровать их. В Нью-Йорке же можно стать богатым, просто, будучи достаточно известным.

В течение двадцати лет имя Роберта Л. Брэндона чего-то да стоило в любом деловом предприятии. Он одалживал свое имя охотно, но осмотрительно, и сейчас он стоит несколько миллионов долларов — только ему самому известно, сколько именно.

Боб Брэндон может взяться за свои мозги и побриться ими, так как они острее бритвы. Это известно всему Нью-Йорку.

Поэтому мистер Николас Картер, детектив, был очень удивлен, получив следующую записку, написанную энергичным и кратким стилем мистера Брэндона.

Дорогой Картер!

Меня надули на сорок тысяч долларов. Приходите и помогите мне выпутаться. Моя контора, завтра в девять тридцать.

Роберт Л. Брэндон.

Записка была отправлена вечером, и Ник имел удовольствие внимательно изучить ее на следующее утро за завтраком.

Только что-нибудь очень важное могло удержать детектива от этого свидания.

Свое мнение об этом деле он подытожил, передавая записку через стол своему ассистенту Чику:

— Боба Брэндона объегорили. В городе завелось что-то новенькое. Пора в этом разобраться.

Он был в конторе Брэндона в назначенный час.

В приемной работали три обычных бухгалтера и один, исполнявший обязанности лжеца. Первые следили за маршрутом денег, которые делал Боб Брэндон, а лжец давал ему возможность делать новые, отшивая под разными предлогами тысячи бесполезных посетителей, отвлекавших шефа.

Это очень способный и приятный выдумщик. Слушать его объяснения, почему мистер Брэндон отсутствует и не может принять вас в назначенное время, доставляет настоящее удовольствие, хотя вы и знаете, что на самом деле мистер Брэндон сидит сейчас в своем уютном логове и разговаривает с кем-то, кто пришел со стоящим предложением.

Тем не менее, существуют пределы даже для его лживости. Нику Картеру он говорит правду.

— Мистер Брэндон болен, — сказал он, — и хотел бы, чтобы вы, если сможете, приехали к нему домой. Мне только что передали его слова по телефону.

Ник выбрал кратчайший путь, но мистер Брэндон живет на улице Св. Николая, и добраться туда из центра города занимает немало времени. Времени, действительно, ушло достаточно, чтобы состояние здоровья мистера Брэндона резко ухудшилось.

Старый доктор Болс был в гостиной, куда провели Ника. Все знают Болса. Он как раз тот доктор, у которого лечатся люди из того же круга, что и Брэндон, и ему придется держать ответ на Страшном Суде за продление жизни многих ведущих политиков.

Он только что сообщил миссис Брэндон свои выводы о состоянии здоровья ее мужа. Более кратко он повторил их в личной беседе с Ником.

— У Брэндона болезнь сердца, — сказал он. — Не обязательно фатальная. Может дожить до ста лет. Но он очень нервничает из-за своего здоровья. Когда у него приступ, я советую ему не дергаться и оставить свои дела в покое. Он так и поступает. Правда, он спросил меня, не лучше ли ему все-таки повидаться с вами. Я сказал — нет. И он не станет. Но дело вам изложат. Я не знаю, в чем оно, но вы узнаете все факты. Вы получите их от умнейшей девчушки, которая…

— Кто она? — спросил Ник.

— Родственница Брэндона. Дальняя. Выросла в Вермонте. В маленькой деревушке, без связи с цивилизацией, за исключением автобуса, проезжающего раз в неделю. Брэндон в последнее время стал вспоминать о своих родственниках. Припадок милосердия в связи с больным сердцем. Он написал отцу девушки в августе, узнать, не заложил ли тот свою ферму. Старый Хезикайя Брэндон ответил, что не заложил — никто не хочет одалживать деньги под его ферму. Он писал, что он беден, но беда не в этом. Он жалеет лишь о том, что его дочь не сможет повидать свет и получить шанс выйти замуж за кого-либо, кроме фермера. Она прочитала все книги из библиотеки воскресной школы Гринвилля и научилась играть на мелодионе. Но у Хезикайи есть смутное подозрение, что этого недостаточно, чтобы считаться культурным человеком. Он добавил в письме, что его дочь — «стоящая баба», и ей --">