Ростислав Феодосьевич Самбук - Взрыв

сколько кому дать.

— Голову надо на плечах иметь! — зло воскликнул Коренчук. — Тогда бы понял — не все.

Скульский махнул рукой, оставаясь при своем мнении, аккуратно подтянул брюки на коленях и сел, закинув нога на ногу.

— На каком основании все же меня задержали? — спросил он.

— Я не советовал бы вам петушиться, — заметил Дробаха. — Вы обвиняетесь в спекуляции листовым алюминием, организации взрыва в аэропорту, соучастии в убийстве гражданина Манжулы Михаила Никитича, я уж не говорю о том, что давали взятки служебным лицам.

— А какие, собственно, у вас доказательства против меня?

Все в свое время, Скульский. Вы нигде не называли своей фамилии, считали, что ни Гудзий, ни Хрущ не смогут выдать вас. Но они узнали вашу физиономию по фотографиям. Вы обвиняетесь, Скульский, в расхищении социалистической собственности в особо крупных размерах.

— Сейчас вы скажете, что только чистосердечное раскаяние смягчит мою вину и суд учтет это… Старая песня, гражданин следователь, и не надо меня агитировать. Не буду я вам помогать. Докажете — признаю, не докажете — нет. Сами понимаете, у нас с вами абсолютно противоположные взгляды, мы с вами враги, гражданин следователь, вы стремитесь к одному, я — совсем к другому, мне ваши законы вот тут сидят, — хлопнул себя по затылку, — они связывают меня по рукам и ногам, я против них и против вас, жаль только, что проиграл.

— Да вы и не могли не проиграть. — Дробаха поднялся во весь рост и показался Хаблаку выше, чем обычно.

— Не говорите… — блеснул глазами Скульский. — Ведь вы же случайно вышли на нас.

— Нет, Скульский, вы проиграли уже тогда, когда только начали свою аферу. Как таракан, хотели спрятаться в любую щелку: почувствовали, что с листовым алюминием дело швах, перекинулись на полиэтилен. Видите, мы знаем даже это, хотя еще и не задержали Шиллинга, но обязательно задержим, теперь никто из вашей шайки не уйдет от расплаты.

— Не знаю я никакого Шиллинга, даже и не слышал о таком, — возразил Президент.

— Это еще не все, Скульский. Вы думали, что удастся взорвать самолет, вам не жаль было десятков людей, вам вообще никого и ничего не жаль, вы хищник, Скульский, и мы не можем мириться с такими в нашем обществе!

Дробаха вызвал конвоира и приказал увести Президента.

Скульский, опустив голову, направился к дверям, а Дробаха бросил ему в спину:

— Мы взорвали ваше логово, Скульский, и не будет пощады таким, как вы. Никогда и никому!

Дробаха поднял руку, как будто произносил клятву, а Хаблак отошел к открытому окну. Подумал: молодец Иван Яковлевич, хорошо сказал. И правда, они взорвали логово преступников, теперь можно хоть на время перевести дух.

Майор сел на подоконник боком, засмотрелся на небо, вдруг заметил серебристый отблеск далеко под солнцем самолет, охваченный со всех сторон его лучами, скользил в синеве. Одинокая крапинка двигалась в прозрачной высоте, казалось бросая вызов вечному покою, Хаблак подумал; сколько их пронзают небо над материками и океанами! Летят с севера на юг, с востока на запад, будоража небесный простор ревом моторов»

Перевод с украинского Елены РАНЦОВОЙ

Киев 1982

--">