Росс Макдональд - Ослепительный оскал

МакДональд Росс Ослепительный оскал

Росс МАКДОНАЛЬД

ОСЛЕПИТЕЛЬНЫЙ ОСКАЛ

1

Я увидел ее, поджидающую у дверей моей конторы. Она была коренастая, среднего роста. На ней был свободного покроя голубой жакет с голубым закрытым джемпером и накидка из голубой норки, которая не могла смягчить очертаний ее фигуры. У нее было широкое, сильно загорелое лицо и черные, коротко подстриженные волосы, еще больше подчеркивающие мальчишеские черты. Эта женщина была из тех, кто в половине девятого утра всегда на ногах, если только не были на ногах всю ночь.

Пока я отпирал дверь, она стояла поодаль и смотрела на меня снизу вверх с видом ранней пташки, выбирающей себе червяка нужного размера.

- Доброе утро, - сказал я.

- Мистер Арчер?

Не дожидаясь ответа, она протянула мне похожую на обрубок коричневую руку. Ее пожатие было крепким, как мужское. Освободив руку, она просунула ее под мой локоть, втолкнула меня в мою собственную контору и закрыла за собой дверь.

- Очень рада вас видеть, мистер Арчер.

Она уже начинала меня раздражать.

- Почему?

- Что "почему"?

- Почему вы рады меня видеть?

- Потому что... Давайте-ка сядем поудобнее, чтобы нам можно было потолковать.

Не обладая шармом, она вызывала своей настойчивостью лишь тревогу.

Она устроилась в кресле возле двери и оглядела приемную. Комната была небольшая и плохо обставленная. Женщина, видимо, отметила эти обстоятельства, но реагировала на это лишь тем, что крепко стиснула перед собой унизанные кольцами пальцы. На каждой руке было по три кольца, а в них большие бриллианты, которые выглядели настоящими.

- У меня есть для вас работа, - сказала она, обращаясь к стоящей у противоположной стены продавленной софе, покрытой зеленой имитацией кожи.

Ее манеры изменились. От девичьей живости она перешла к мальчишеской серьезности.

- Это небольшое дело, но я хорошо вам заплачу. Пятьдесят в день достаточно?

- Плюс расходы. А кто вас ко мне направил?

- Никто. Да садитесь же! Ваше имя я знаю годы, просто годы.

- Тогда у вас есть передо мной преимущество.

Ее взгляд снова обратился ко мне. От небольшой экскурсии по моей приемной он немного состарился и утомился. Под ее глазами темнели коричневато-оливковые круги. В конце концов, она, может быть, и в самом деле не спала всю ночь. Выглядела она лет на пятьдесят, несмотря на свои девичьи и мальчишеские замашки. Американки никогда не стареют, они лишь умирают, и в глазах ее я прочел порочное знание этой истины.

- Зовите меня Уной, - сказала она.

- Вы живете в Лос-Анжелесе?

- Не совсем. Но неважно, где я живу. Я скажу вам, что нужно делать, если вы хотите, чтобы я перешла к сути дела.

- Если вы не перейдете, я этого просто не переживу.

Ее твердый сухой взгляд ощупал меня почти осязаемо и остановился на моем рте.

- Выглядите вы отлично. Но мне вы кажетесь каким-то голливудским.

У меня не было настроения выслушивать комплименты. Грубоватость ее напряженного голоса, смесь заискивания и дурных манер беспокоили меня. Казалось, будто я говорил с несколькими людьми одновременно, и ни один из них не раскрывался до конца.

- Это защитная окраска. Слишком разных людей приходится встречать.

Она не покраснела. Ее лицо застыло на мгновение, и только лишь. Та ее часть, которая была несовершеннолетним юнцом, сделала мне замечание:

- У вас случайно нет привычки перерезать горло своим клиентам? А то у меня есть кое-какой опыт в отбивании к этому охоты.

- С детективами?

- С людьми. А детективы тоже люди.

- Вы сегодня просто начинены комплиментами, миссис.

- Я же сказала: зовите меня Уной. Я не гордая. Могу ли я сказать вам, что надо сделать и что установить? Вы можете взять деньги и приняться за дело?

- Деньги?

- Вот.

Она вынула из голубой кожаной сумочки банкноту и бросила ее мне с таким видом, словно она была использованным лезвием безопасной бритвы. Я поймал ее на лету. Это была стодолларовая банкнота, но я не стал ее убирать.

- Задаток всегда помогает установить обстановку доверия, - заметил я. - Я, конечно, все же перережу вам горло, но сперва дам вам нембутал.

Она мрачно обратилась к потолку:

- И почему в этих краях все такие юмористы? Вы же не ответили на мой вопрос.

- Я сделаю все, что вам угодно, если это не противозаконно и не лишено здравого смысла.

- Ничего противозаконного я не предлагаю, - резко сказала она. - И обещаю вам, что смысл будет.

- Это уже лучше.

Я положил банкноту в бумажник, --">