Питер Ловси - Смерть за кулисами (в сокращении)

спросила она уже в «Голове Гаррика», дождавшись, когда Даймонд выпьет первую кружку пива.

— Очень. И на редкость реалистично, особенно сцены с перерезанием горла.

— Не притворяйся, твои фобии давно в прошлом.

— К счастью, да.

— А то самое дело? Его закрывают?

— Уже закрыли.

— Джорджина рассказывает налево и направо об отважном констебле Пиджине, который задержал преступника прямо у выхода из ложи. Его и Дон Рид представили к повышению.

— Я в курсе.

— Вооруженное подкрепление вообще не понадобилось.

— Точно, — кивнул Даймонд, — а Джорджина рвет и мечет, с тех пор как узнала, во сколько обошлась эта операция — да еще в ночное время, с оплатой по двойному тарифу. Пришлось объяснить: если бы она не настояла на переводе Докинза к нам в отдел, операции удалось бы избежать.

— Ты уверен?

— Докинз все равно совершил бы убийства, но прикрывать их, не имея доступа в уголовный отдел, ему было бы гораздо труднее.

К ним подошел Тайтус О’Дрисколл:

— Не помешаю? Мне не терпится узнать одну вещь. Осматривая театр, мы с вами нашли мертвую крапивницу, и я, к стыду своему, лишился чувств. Более того, мне сообщили, что при осмотре ложи, где убили Клэрион, вы обнаружили вторую бабочку.

— Правильно.

— Вопрос в следующем: убийца имел какое-нибудь отношение к этим бабочкам?

— Вы спрашиваете, он ли принес бабочек на место преступления? — Даймонд задумался. — Если хотите знать мое мнение, Тайтус, бабочки сами нашли сюда путь. Это вполне естественное событие — или сверхъестественное, в зависимости от точки зрения. И я, кажется, догадываюсь, которой придерживаетесь вы.

Тайтус улыбнулся.

Питер Ловси

Ридерз Дайджест: Ваша жизнь полна событий и приключений — вы служили в ВВС, преподавали английский, занимались легкой атлетикой, живописью, участвовали в подготовке сценариев телевизионных постановок по вашим книгам — и создали поразительное количество детективных романов… Если вспомнить все, что случилось с вами за семьдесят четыре прожитых года, что бы вы назвали своим главным источником вдохновения?

Питер Ловси: Эту честь следует приписать моей жене Джекс. Без ее поддержки, ободрения и мягких побуждений я не стал бы офицером ВВС, не написал бы ни единого романа, не закончил бы ни одного телесценария и не рискнул бы сделаться фрилансером — все эти шаги требовали уверенности в большей степени, чем я располагал в то время. Хочется думать, что и я оказывал на Джекс положительное влияние и способствовал формированию ее личности, но мы об этом никогда не говорили.

Р.Д.: Что послужило толчком к созданию этого романа — может быть, какая-то постановка или особенность театра «Ройял» в Бате?

П.Л.: Это один из красивейших маленьких театров мира, построенный двести пятьдесят лет назад, весь в позолоте и красном бархате. Момент, когда открывается занавес, дар вдовы Чаплина, — это волшебство. Я прожил неподалеку от Бата двадцать лет и видел в этом театре множество спектаклей. Мне особенно запомнились комедии Алана Эйкборна, но я бы не стал утверждать, что именно они вдохновили меня на написание этого романа.

Р.Д.: Когда вы собирали материал для романа, попадались ли вам удивительные и неожиданные факты, касающиеся театра?

П.Л.: Я почти ничего не знал о приметах, связанных с бабочками — в зависимости от того, живые они или мертвые, бабочек считают хорошим или плохим предзнаменованием. Оказалось, они прилетают на сцену ко многим актерам. Например, крапивница, севшая на газету, которую читал на сцене Питер О’Тул, вдохновила его на блестящую импровизацию. Вызывает удивление и список актеров, утверждающих, что они видели театральное привидение — Серую даму.

Р.Д.: Вы уже вынашиваете идеи для следующих романов цикла? Или об этом вы предпочли бы умолчать?

П.Л.: Следующий роман о Питере Даймонде почти закончен, его сюжет потребует от детектива более активных действий, чем те, которые способен совершать человек его возраста и телосложения. Пока больше ничего не могу добавить.

--">