Юлия Александровна Олейник - Дор. Истоки

нас же не абсолютная монархия», что подразумевало некоторую свободу выбора. Министр юстиции тогда, криво улыбнувшись, заметил, что вся свобода выбора заключается в том, одобрять кандидата от канцлера или нет. На что Гарт пожал плечами и сообщил, что у него хотя бы есть кандидат, и не самый плохой. На том и порешили, хотя министр образования и науки господин Ригот до сих пор был настроен скептически.

— Стайн, подумайте ещё раз. Я вас не тороплю, но, вообще-то, инаугурация, кто бы не попал под этот каток, назначена через тридцать дней. Лучше бы не тянуть. Мне нужно ваше принципиальное согласие. Дело, на минуточку, затрагивает вас напрямую.

— Я понимаю, господин канцлер, — вздохнул Дор, — но как-то в голове не укладывается.

— Так уложите. Это политика, Стайн, это не стрельба по штырькам. За Отдел не беспокойтесь, что-нибудь придумаем.

Дор нерешительно мял в пальцах сигарету, не осмеливаясь закурить в стерильно-белом кабинете с металлическими вставками на стенах и поднятыми жалюзи. Ему было страшно. Просто страшно, потому что это политика, как говорил Гарт, это политика... и Дор в ней ни черта не понимал.

— Я согласен, — наконец сказал он, выдохнув про себя и мысленно утерев лоб, — я полностью доверяю вашему решению.

— Тогда встретимся на инаугурации, — Гарт снова улыбнулся с полнейшей безмятежностью и углубился в какие-то документы.

* * *

Через месяц после описываемых событий.

— Ты меня в гроб вгонишь! — Сая была на таком взводе, что Дор опасливо наблюдал за женой из-за приоткрытой кухонной двери. — Машина через полчаса! Это инаугурация! Какого лешего ты всё ещё не готов? Хватит оттуда таращиться! Быстро, нет, я сказала, быстро вылез и оделся!

— Бельчонок, мне собраться пять минут, ты чего распсиховалась? — Дор всё ещё торчал на кухне, даже не делая попыток зайти в комнату. — Всё успеем. Не суетись.

— Я тебя ночью убью, — пообещала Сая, нервно укладывая волосы и что-то злобно шипя расчёске, — вот этой ночью и убью. Во сне задушу, подушкой, чтобы ты, Дор Стайн, прекратил своё земное существование. Не трепи мне нервы! — вдруг взвизгнула она, перейдя на ультразвук, и Дору пришлось покинуть спасительную кухню. — Ты должен быть при полном параде, это же ответственное мероприятие, ну и где твой орден?

А правда, где?

Этот вопрос Дор не стал задавать вслух, обоснованно опасаясь, что сейчас в него полетит в лучшем случае кофейник, в худшем Сая его просто загрызёт. Так что пришлось искать бархатную коробочку самому. Инаугурация премьер-министра не шутки, тут его жена была права, вот только Дор предпочёл бы отправиться в свой кабинет под самым шпилем и наблюдать всё шоу в прямом эфире по громадной настенной панели. Но его мнением сегодня никто не интересовался.

Через двадцать минут он, подхватив всё ещё раздражённо выговаривающую ему Саю под руку, спустился к поджидающему автомобилю с красными номерами. Девушка до сих пор возмущённо шептала ему в ухо о безответственности и прочих его грехах. Оставалось только слушать и кивать с покаянным видом. Водитель с интересом косился на капитана в парадной форме и при ордене вне степеней, слушающего нотацию от жены, словно простой обыватель. «Ага, хоть ты три раза командир и „М+“, а против женщин не попрёшь. Весь мозг выпьют.» Водитель дал себе слово не жениться ни при каких обстоятельствах и вдавил педаль в пол. До Дома правительства было минут двадцать езды.

* * *

— Клянусь при осуществлении полномочий главы кабинета министров уважать и охранять права и свободы граждан Ойкумены, соблюдать и защищать Конституцию Ойкумены, верно служить народу. — Гельт Орс снял подрагивающую правую руку с томика Конституции. Он смотрел с трибуны на громадный зал приёмов Дома Правительства и до сих пор не верил, что только что принёс присягу, которая сделала его человеком, занимающим главный руководящий пост государства. Из зала с цветными витражами и испещрённым причудливым светодиодным узором потолком на него смотрели сотни глаз, и некоторые из них не моргали. В первом ряду сидел весь кабмин, включая государственного канцлера. Рядом с ним сидел капитан... бывший командир Орса. Капитан улыбался во все зубы, ослепительно белые на фоне кофейной кожи, и его аплодисменты сливались с остальной овацией. Гельт Орс официально вступил в должность премьер-министра.

— А вот теперь, Стайн, — Гарт прошептал это Дору, почти касаясь губами уха, — я могу с чистой совестью --">