Алексей Юрьевич Герман , Светлана Игоревна Кармалита - Что сказал табачник с Табачной улицы и другие киносценарии
Название: | Что сказал табачник с Табачной улицы и другие киносценарии | |
Автор: | Алексей Юрьевич Герман , Светлана Игоревна Кармалита | |
Жанр: | Драматургия | |
Изадано в серии: | Библиотека кинодраматурга | |
Издательство: | Сеанс, Амфора | |
Год издания: | 2006 | |
ISBN: | 5-367-00232-3 | |
Отзывы: | Комментировать | |
Рейтинг: | ||
Поделись книгой с друзьями! Помощь сайту: донат на оплату сервера |
Краткое содержание книги "Что сказал табачник с Табачной улицы и другие киносценарии"
В сборник вошли избранные сценарии классиков отечественного кинематографа Алексея Германа и Светланы Кармалиты.
Вступительная статья — П. Вайля, послесловие составителя Л. Аркус.
Читаем онлайн "Что сказал табачник с Табачной улицы и другие киносценарии". [Страница - 2]
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (275) »
«Он долго лежал на стене, пока не дождался, прыгнул, ударом ноги в шею убил сторожевого нукера и посидел рядом с ним на корточках, пока тот кончался». Лаконичная, емкая, «киплинговская», проза — но и немедленно встающая перед глазами киношная картинка.
«Тогда возникли бы звуки сначала ветра, потом шелест травы или крик муллы, или скрип тяжелого колеса, или посвистывание монгольского мальчика…» Фирменная германовская полифония: нет сомнения, если бы Герман сам и снимал, мы бы все это услышали разом.
В «Гибели Отрара» есть даже самохарактеристика: «Тревога все не проходила, она подсказывала что-то, заставляла вглядываться, трезветь, возвращала глазам зоркость». Такое тревожное воздействие производит кино Германа.
Как-то мы со Светланой и Алексеем заговорили о том, кто бы чем занимался, если б располагал кучей денег. Они выразились поодиночке, но получилось — парно. Герман сказал, что поселился бы на покое, забыл про съемки и неспешно что-нибудь писал. Света твердо произнесла: «Я бы за очень большие деньги наняла Лешечку, чтобы он снимал кино».
В сценарии «Гибель Отрара» — та же, что и в фильмах режиссера Германа, постоянная его тема. Об этом сказано в предисловии к «Отрару»: «История с удивительной последовательностью еще раз доказала нам, что все связанное с тиранией повторяется в таких подробностях, что можно заплакать».
Средняя Азия XIII века, провинция середины 1930-х, военные годы, Москва 53-го, иная планета и Средние века — неважно: мотив и отправная точка едины.
В «Лапшине» Герман провел хирургически безошибочный срез по самой середине 30-х — строго говоря, это время выбрал его отец, Юрий Герман, по мотивам его прозы снят фильм. Но с экрана на зрителя обрушивается поток деталей, картинок и звуков: коммунальный быт, застольные песни («Вставай, пролетарий, за дело свое!»), застольные хохмы (показ «итальянского летчика над Абиссинией»), спектакль об ударной стройке, очкастый пионер из юннатского кружка, словечки («чаю черепушечку») — все это зримое и слышное время. Здесь происходит взаимодополнение: детали создают эпоху, а точно взятый ракурс делает достоверными детали.
35-й — новый строй уже окреп и набрал силу, но еще не начал массово убивать. Предощущение ужаса, которого не избежать, подчинение маленького — большому. То, о чем почти исчерпывающе написал в двух строчках Мандельштам: «И не ограблен я, и не надломлен, а только что всего переогромлен». И то же, и о том же, только другими словами, писали самые талантливые: Пастернак, Заболоцкий, Зощенко, Ильф и Петров, Олеша, Платонов, даже эмигрантка Цветаева. Оттого во сне плачет никому, в том числе и себе, не объяснимыми слезами мужественный Лапшин, что днем слишком слаженно поет с друзьями бравурные песни. Ему не дается любовь, потому что он вычищает землю. Всю Землю. Любовь к человечеству и любовь к человеку — дело разное, и часто прямо противоположное.
Наваждение — то, что происходит на экране в «Лапшине», оно охватывает каждого, кто ощущает историю страны как часть своей биографии. Еще сильнее это чувство в «Хрусталеве» — фильме о генерале-враче, который в феврале-марте 1953 года с вершин благополучия попадает в лагерь, где его насилуют уголовники, потом снова возносится до самых верхов и, наконец, вовсе исчезает в неизвестность. В финале мы видим его через годы полублатным комендантом поезда, когда он на полном ходу, поднимая тяжелые рессоры, удерживает на бритой голове полный стакан портвейна.
Стремительные и страшные броски судьбы, свершающиеся в человечески краткие и исторически ничтожные сроки, — наваждение России XX века. Такой сон увидел Алексей Герман. В марте 53-го мне было три года, но это и мой сон тоже. Сон каждого, кто родился и вырос на этой земле, которую можно любить, но уважать не получается.
Сценарий по мотивам повести Стругацких «Трудно быть богом» — --">- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (275) »
Книги схожие с «Что сказал табачник с Табачной улицы и другие киносценарии» по жанру, серии, автору или названию:
Юрий Иванович Яновский - Юрий Яновский. Собрание сочинений. Том 3. Пьесы и киносценарии Жанр: Киносценарии Год издания: 1960 Серия: Библиотека классиков литератур народов СССР |
Фридрих Наумович Горенштейн, Андрей Сергеевич Михалков-Кончаловский, Юрий Борисович Векслер и др. - Раба любви и другие киносценарии Жанр: Драматургия Год издания: 2014 Серия: Библиотека кинодраматурга |
Другие книги из серии «Библиотека кинодраматурга»:
Рената Литвинова - Обладать и принадлежать Жанр: Современная проза Год издания: 2007 Серия: Библиотека кинодраматурга |
Алексей Юрьевич Герман, Светлана Игоревна Кармалита - Что сказал табачник с Табачной улицы и другие киносценарии Жанр: Драматургия Год издания: 2006 Серия: Библиотека кинодраматурга |
Будимир Алексеевич Метальников - Алешкина любовь. Простая история. Жанр: Драматургия Год издания: 1960 Серия: Библиотека кинодраматурга |
Фридрих Наумович Горенштейн, Андрей Сергеевич Михалков-Кончаловский, Юрий Борисович Векслер и др. - Раба любви и другие киносценарии Жанр: Драматургия Год издания: 2014 Серия: Библиотека кинодраматурга |