Игорь Владимирович Бахтерев , Михаил Евзлин - Обэриутские сочинения. Том 2

Игорь Бахтерев Обэриутские сочинения. Том 2 Миракли, пьесы и водевили, повествования

Составление и примечания Михаила Евзлина

Миракли

Кавалергард и проститутка, или Обманутые надежды (рассказ в стихах и прозе)

Когда шумел вечерний час

По набережной двигался канавки

Немножко подбочась.

Ему наскучила картина

Дождя лежавшего вокруг

На лужах мокрый звук ботинок

Пролёток встречных мокрый звук

И древней конки стук привычный.

Он обходил в тревоге давней

Подвалы громкие трактиров,

Басы где пьяных зычные

Вползали между ставней

К соседям в мирные квартиры

Как будто в нор укромное жильё

Вползают быстроглазые ужи.

Где голос женщины кричал

«Здесь благонравия мужи

Души утратили начала…»

И прокричав спешил за ней

За Софьей – дочерью полей

Которая бесчувственным панелям стала другом

В мраке улиц возникая вдруг

То на песках, то за Невой

Мелькая юбок белизной.

Была случайна встреча их

На Невском у Садовой

Из грубых рук не зная чьих

Она пришла в гаржетке новой.

«Я жить хочу сначала…»

Вечерний шум она перекричала

В ответ Артём кружился

Прохожих задевал

Сегодня я женился

Он в небо мокрое сказал:

«Довольно нам страниц мученья

Довольно зла на перекрёстке

Нам нужен курс души леченья

Мне и девушке подростку!»

Тогда из подворотни вышли две старухи

Их внешний вид был длинный длинный

В потьмах скрипели их сухие руки

Они шарманку медленно вертели

И под шарманку с выраженьем сильным

Слова тряхомысленные пели.

песня старух

Ох, вам и горько,

Ох и трудно

По жёсткой улице ступать

Над сединой волос тут фонарей мерцанье

Но нету света в мокрой вышине

Но нету света в мокрой вышине

Уж лучше травки нюхать в поле

Они дождя приняли запах

Благоухание болот

Благоухание болот

Брусники скромную печаль

Познать в уединеньи рта

А сучьев трепетных изгибы

Приблизить к профилю лица

Приблизить и забыться до рассвета

Глядите в ширь глядите дальше

И в глубину пространства

Через домов неясные квадраты

Туда где по лугам шагает детство

С чугунной сковородкою в руке

Там форм стремительность

Там сельский шопот

Коровьих дум напоминая древность

И вдохновенье шафки на мосту

И нежность рыбки под мостом

На чём песня и заканчивается.

Дотянув последнюю ноту, старухи заговорили на два голоса:

«Артём! Артём! душой прелестный

Ах, Софья – местная краса

В осенний вечер тесный и сырой

Когда ветры адмиралтейский шпиль качают

И туч обледенелых вьётся рой

Каких забот житейская гроза

Вас за углом тогда подстерегает?

Надежд безжалостный обман,

А может быть испуг,

А может быть отравы уличный дурман,

Который сердце обволакивает вдруг.

Нет спасения тогда для вас…»

Шелестел старух нечистый бас

«Кто с нами, ну ка?

Мы в шинок

Вот естества наука!

Прощай сынок,

Прощай девица

Вас жизни горечь стережёт, а нас землица».

Тут старух померкли силуэты

Только скрип, только треск,

Только шелест слышен где-то,

А в догонки из окошка

Им старик грозился ложкой.

Ему немножко помешали,

Когда старухи причитали.

Старик:

«Я здесь глядел Декамерона

При помощи Брокгауза и Эфрона

Его тома познаньям помогают»

Старик сказал стекло превозмогая

«И мир встаёт стаканом

С чистою водой

Без лжи и без обмана

В приятной ясности морской

Мне данный путь указан Богом

Он здесь живёт в четвёртом этаже

С четвёртого двора ведёт к нему дорога,

Туда пора уже

Скорей летите птичкою крылатой

В его небесные палаты.

Она:

Как свету много

Он теплом богат.

Под нашими ступнями

Общая дорога

В прозрачный мир

В необъяснимый сад

Нас ожидает жизни сладкий мир

Смотри там детство водит

хороводы

Там смирных ангелов шагают

Взводы

Они забвенье прошлому несут

Судьбе проклятой справедливый

Суд

Души терзаниям поверь

Прожитых дней кошмар

На мостовой я нынче обронила…

Скажи, ты веришь?

Он: