Эпосы, мифы, легенды и сказания - Сказки притчи легенды Хауса

Сказки, притчи, городские анекдоты, легенды, вошедшие в настоящий сборник, взяты из нескольких сборников, изданных в Нигерии за последние годы^[5]. Все фольклорные произведения в этих сборниках в той или иной степени литературно обработаны. Поэтому сказки, например, как правило, лишены традиционных зачина и концовки, они стали короче, сюжет их сделался стройнее. Вместе с тем традиция устного рассказа во многом сохранена. Так, в некоторых сказках и притчах читатель как бы приглашается принять участие в происходящем, ему предлагается высказать свое мнение о поступках героев и т. п.

В этих сборниках отсутствует сколько-нибудь четкое деление фольклорных произведений на жанры. В настоящем сборнике мы, основываясь на характере публикуемого материала, разделили все произведения на четыре раздела: сказки, притчи, городские анекдоты и легенды. Известная условность такого деления, конечно, очевидна.

Среди сказок, напечатанных в фольклорных сборниках, встречается немало сказок второго типа, которые условно можно назвать «сказками горожан». В них нашло отображение успешное развитие городов хауса, ставших центрами торговли, ремесла и культуры. Бывшие охотники и земледельцы стали ткачами, кузнецами, торговцами. Они уже не зависят полностью от природы, как прежде. Они уже по-новому относятся к окружающему миру. И в сказках, естественно, появляются новые мотивы. Рождаются новые фольклорные жанры — притча, городской анекдот. В «сказках горожан» животные и растения становятся на службу человеку, защищают его дом от додо («Сказка о женщине, ее дочери и их собаках»), спорят между собой, кто приносит ему больше пользы («Цесарка и курица»).

Дальнейшее развитие общества и его разделение на классы, приведшее к усложнению общественной жизни, также не могло не сказаться на тематике сказок, на их идейном содержании.

Мир животных, предстающий перед нами в этих сказках, — точный сколок человеческого общества. У животных есть свои эмиры — лев, орел, жестокосердные и властолюбивые. Они требуют налоги со своих подданных и посылают для их сбора стражу («Сказка о летучей мыши»). Они по собственному усмотрению расправляются со своими подданными, помыкают ими, казнят их («Сказка о стервятнике, гиене, лисе, льве и осле», «Ястреб и черепаха»).

К своему эмиру, льву, звери обращаются с таким же почтением, что и люди: «Да будет жизнь твоя долгой, владыка леса» или «Да продлит Аллах твое пребывание на земле, владыка». Лев же называет их «простолюдинами» («Ум лучше, чем высокое положение»).

Имущественное неравенство, власть денег делают людей жадными, жестокими, вероломными. И таким людям в сказках противопоставляются звери — носители положительных качеств: бескорыстия, верности в дружбе, отзывчивости («Творящий добро будет вознагражден»).

В ряде сказок даются советы и наставления, как следует жить человеку. Он должен быть умным, осмотрительным, осторожным, неторопливым, должен быть терпеливым, не болтать лишнего. В этих наставлениях в значительной степени сказалось влияние мусульманской религии, уже одержавшей победу (по крайней мере в городах) над языческими культами и безоговорочно поддерживающей власть феодальной верхушки («Каждому по заслугам»).

Сюжеты некоторых сказок окажутся читателю знакомыми («Шакал и цапля», «История о языке» и др.). Вероятно, известны они стали хаусанцам благодаря их длительным экономическим и культурным связям со странами Средиземного моря.

«Сказки охотников» и «сказки горожан» тесно переплетаются между собой; часто сюжеты сказок первого типа переосмысляются, обрастают новыми деталями. В большинстве сказок хауса восхваляются ум, трудолюбие, верность в дружбе, мастерство в труде, осуждаются жестокость, произвол, жадность.

В притчах отражена жизнь хаусанского общества, отношения между различными слоями населения, а также отношения внутри семьи. Притчи восхваляют те же достоинства и осуждают те же недостатки, что и сказки. Особенно жестокому осмеянию подвергается жадность («Рассказ о самом жадном человеке»). Нетерпимое отношение к жадности вызвано тем, что жадный человек нарушал нормы морали родового общества — отказывал своим родичам в материальной поддержке, стремясь преумножить собственное богатство. В конечном итоге, поскольку он начинал эксплуатировать беднейшие слои населения, осуждение его жадности приобрело и социальный характер.

--">