Матвей Кузнецов - Сын Цитадели

Бранд. Сын Цитадели

Интерлюдия 1

За окнами разгорался день — лучи солнца остро сверкали на белом мраморе арок Коллосиума, били колокола на башнях экклезиариумов, ремесленники спешили открыть свои мастерские, торговцы лепёшками и фруктам уже зазывали покупателей, а повара в термополиях топили печи. Вечный Город бурлил, кипел своей грязной, отвратительно двуличной жизнью, полной кровавых развлечений и театральных постановок, уличных нищих и обезумевших от роскоши патрициев, смрада в кварталах инсул и тяжёлого благоухания вина и ладана в альковах храмов. В комнате царил тихий полумрак. За столом, на высоком резном деревянном кресле, больше напоминающем трон, сидел человек, облачённый в длинную сутану неразличимого в отсутствии нормального освещения оттенка. Перед ним, по другую сторону стола, на жёстких стульях расположились двое. Оба были облачены в сандалии, узорные туники и накидки с пурпурными полосами, что выдавало в них принадлежность к высшим кругам Священной империи. Присутствующие услаждали свой вкус старым вином из личных погребов падре. Когда красная жидкость в кубках иссякла, хозяин помещения заговорил

— Что слышно от Каликса?

Вопрос, заданный тихим, надтреснутым голосом, прозвучал в тишине кабинета подобно грохоту падающей скалы. Один из гостей склонил голову и ответил

— Он не справился, преподобный. Ваши люди также потерпели неудачу — у одного из варваров оказался эльфийский амулет. Каликс схвачен. О его дальнейшей судьбе я могу судить лишь из противоречивых слухов.

-“Что говорят?”, - всё так же тихо отозвался названный преподобным.

— Одни — что он казнён, другие — что его везут на суд к вождю варваров. В первом случае всё не так плохо, но во втором… Сведения идут долго. Вполне возможно, что он уже поёт в руках Эрнских палачей.

— Твоя информация очень ценна, Татион. Что скажешь ты, Аверьян?

— Среди старых семей назревает раскол. Марк вернулся в Рим и принёс весть о том, что сделал, как он считает, его отец. Клавдий и другие чистоплюи склоняются в… другую сторону.

В кабинете вновь воцарилась тишина.

— Эмиры должны быстрее принять решение, друзья мои. Это залог успеха нашего предприятия.

Визитёры приложили раскрытые ладони к груди, признавая правоту преподобного.

-“Я выделю ещё людей.”, - заключил падре, сопроводив свои слова лёгким кивком, и протянул руку, увенчанную перстнем с крупным рубином.

Татион и Аверьян по-очереди поцеловали камень с поклоном и удалились. Священник дождался, пока дверь захлопнется, сложил руки в замок и принялся размышлять.

Глава 1. Малый круг

Светало. Ласковые, по-вересеньски^[1] робкие, солнечные лучи карабкались вверх по стволам деревьев, освещая кроны, проникая глубже и глубже в чащу, пробуждая животных. Вот полоса света уткнулась в каменную кладку, перемахнула во внутренний двор и ринулась вперёд, разом вырывая здания из утренних сумерек. Осторожный солнечный зайчик пробрался в узкое оконце одной из келий, прыгнул на подушку стоящей там кровати и заплясал на лице спящего на ней молодого Эрнца. Юноша улыбнулся, чувствуя ласковое тепло на челе, и открыл глаза. Несколько вздохов он лежал недвижно, затем встал, потянулся, надел штаны, не стягивая их обмотками, обулся и вышел в коридор. За дверьми других комнат слышались звуки обычной утренней возни. Юноша вышел во двор. Прохладный ветер приятно обдувал горячее со сна тело. Молодой воин подошёл к бочке с дождевой водой, стоящей неподалёку, и нырнул в неё по пояс. Пробыв под водой с полчасти, он вынырнул и принялся отфыркиваться, растирая лицо и уши руками. Ручейки ледяной воды побежали вниз по спине, прокладывая мокрые дорожки вдоль ног к ступням.

-“Эй, Меднолобый!”, - задорно крикнул кто-то от дверей длинного дома: “Не холодна водица?”

-“Не холоднее твоего ума, Файсаль!”, - весело ответил юноша: “Разомнёмся перед трапезой?”.

— Не откажусь.

Молодые витязи сошлись в кулачной схватке. Противники закружились, проверяя друг-друга ложными выпадами и время от времени сходясь вплотную. Наконец, названный меднолобым низко нагнулся, рванулся вперёд и, обхватив Файсаля за корпус, с рычанием повалил его на землю. Побеждённый со спокойной улыбкой похлопал победителя по руке.

— Довольно брат.