Наталья Алексеевна Мусникова - КРЫсавица (СИ)

КРЫсавица

Пролог

Чистенькая, золотистого цвета машина, ловко подрезав на повороте неуклюжий, похожий на танк и залепленный грязью по самые окна внедорожник, грациозно остановилась у светофора. Ну да, у самого светофора, объехав скопление машин, которое провинциалу показалось бы жуткой пробкой, а местному лишь досадным затором. Сидящая в машине кареглазая, с копной разметавшихся по плечам каштановых кудрей девушка с воистину королевской надменностью проигнорировала ругань других автовладельцев и вдавила в пол педаль газа, едва только замигал жёлтый свет. Машина выпустила в сторону неудачников (те, кто сзади, по определению неудачники) бензиновый выхлоп и рванула с места, через пару минут полностью скрывшись из виду.

— Вот крыса, — сплюнул на пол заросший щетиной таксист и повернулся к сидящей на заднем сидении благообразной старушке. — Нет, мать, ну бывают же такие, а?

По бледным, выцветшим от времени губам скользнула тень улыбки, старушка покачала головой, затем руками, сухими, с вылезшими от времени и тяжёлой работы венами, поправила платок на голове и снова повернулась к окну.

— Да ты не переживай, мамаш, — решил подбодрить пассажирку таксист, — у нас далеко не все такие крысы, нормальные девчонки тоже есть.

— Знаю, сынок, — дребезжащим от старости голосом ответила старушка, — моя внучка хорошая. Я к ней в гости еду.

— Гости — это хорошо, — водитель легко вписался в поток машин, продолжая светскую беседу. — У нас вот тоже недавно гости были, из Самары. Сеструха жёнина приезжала с мужем да детьми. Ух, и шебутные же у неё пацаны!

Та же, что стала темой беседы в такси, уже решительно входила в высокое, сплошь из стекла и камня здание. Высокие, сантиметров пятнадцать, не ниже, шпильки тёмно-бордовых туфель гулко стучали по блестящим плитам пола, полы лёгкого красного кардигана развевались за спиной словно крылья, на локотке чуть покачивалась в такт шагам крохотная лакированная сумочка того же цвета, что и туфли.

— Доброе утро, Каталина Сергеевна, — пискнула девушка-администратор за полукруглой стойкой, удивительно похожей на гигантский аквариум, торопливо накрывая папкой любовный роман.

Шатенка наклонилась над стойкой, с презрительной усмешкой вытащила роман и брезгливо, словно дохлую крысу, держа его двумя наманикюренными пальчиками, мельком посмотрела на обложку.

— «Цветок страсти», — протянула Каталина Сергеевна, и уголок её пухлых губ пренебрежительно дёрнулся, — господи, какой только дрянью не забивают пустые головы провинциальных дурочек! Милочка, если вы намерены и дальше работать в нашем офисе, будьте так любезны, выкидывайте мусор, а не тащите его сюда. Это приличное заведение. Вам всё понятно?

— Да, Каталина Сергеевна, — пролепетала бордовая от смущения девушка, виновато втягивая голову в плечи. — Больше подобного не повторится.

— Надеюсь, — Каталина с ласковой улыбкой оторвала у книжки обложку, после чего не глядя швырнула испорченный роман в мусорное ведро. — Скажите Максиму и Марине, чтобы пришли ко мне. Я их жду.

И не удостоив девушку взглядом, Каталина Сергеевна плавно развернулась и направилась к лифту.

— Вот крыса, — прошипела администратор, торопливо наклоняясь к мусорному ведру, чтобы вынуть из него растерзанный роман.

— Ого, Марьяшка, ты чего это по помойке ползаешь? — прозвучал над головой и так-то расстроенной девушки весёлый мужской голос. — Денег что ли не хватает? У нас, мне казалось, зарплаты хорошие.

Марьяна вздрогнула и так резко повернулась, что не удержалась на ногах, буквально упав в объятия симпатичного сероглазого блондина в дорогом костюме, с отнюдь не научным интересом изучавшим свою собеседницу.

— Ух ты, какое у меня сегодня утро доброе, — выдохнул мужчина, не спеша отпускать опять отчаянно покрасневшую девушку. — Да не трепыхайся ты, Марьяшка, я же не волк, не съем. Только покусать могу и то в порыве страсти.

— Вас, Максим Андреевич, самого покусать могут, — пролепетала Марьяна. — Каталина Сергеевна хочет Вас видеть.

— Каталина Сергеевна меня хочет, и не только видеть, — боевым конём заржал Максим и, ущипнув Марьяну за упругую попку, тоже направился к лифту, бросив напоследок. — Кофе мне сообразишь, ага?

По совести и трудовому договору, в обязанности Марьяны не входило приготовление кофе, но отказать, а тем более --">