Владимир Александрович Дёминский - Воин Великого Леса

появилась небольшая выемка. Её края задрожали и через пару ударов сердца на плите возник отчётливый отпечаток ладони. Такой намёк понял бы даже деревенский дурачок.

Дарен тяжёло вздохнул и вонзил меч в усыпанную сосновыми иглами землю. Воспитанник ведьмы бросил быстрый взгляд на своего двойника, но того и след простыл!

— Ишь, какой затейник! — буркнул Дарен и поднёс правую руку к отпечатку.

На несколько мгновений его одолели сомнения. А вдруг это ловушка? Не проще ли убить себя и выйти из Красного Леса? Тем более, он так уже делал пару лет назад. Но тогда он ничего не узнает об этом месте!

— Двум смертям не бывать! — Дарен решительно выдохнул и возложил ладонь на плиту.

Её тут же прокололи сотни раскалённых игл! Дарен взвыл, но не шелохнулся. В груди начало разгораться знакомое тепло, ему ответила метка Мораны и боль куда-то ушла.

Внезапно что-то кольнуло в затылок, Дарен ойкнул и вдруг увидел нечто удивительное. Город из многих сотен домов, каждый из которых возвышался на три десятка копий, не меньше! Целую, не разрушенную Башню, уходящую на недосягаемую высоту и светящуюся в ночи огнями, бьющими изо всех проёмов. Летающие по воздуху лодки и широкое, гладкое, словно поверхность пруда, поле откуда они поднимались ввысь.

Затем всё изменилось. То тут, то там начали мелькать гигантские вспышки пламени и подниматься грибовидные облака. От Башни осталась лишь половина, а от остального города чёрный пепел. Перед глазами Дарена пробежал ряд совершенно непонятных ему рун и знаков.

В затылке снова закололо, по глазам ударила белая вспышка и Дарена отбросило от плиты. Он захрипел, силясь вдохнуть неведомо куда девавшийся воздух. В лёгких отчего-то было горько и горячо.

Прокашлявшись, Дарен сплюнул комок тягучей слюны и выругался. Да что за день такой!

— Хозяин! — перед ним снова возник появившийся неведомо откуда двойник. — Башня признала тебя. Жду указаний.

— Кхе, тьфу, бэее, — воспитанник ведьмы кое-как прокашлялся. Такое впечатление, что ему весь рот чёрным пеплом забили. — Чего тебе надо?

Перед глазами снова пронеслась причудливая вязь символов. На этот раз Дарен частично понял, что они означают. Похоже, хранитель показал ему количество камня, дерева и песка, необходимое для восстановления Башни.

— К лешакам Башню! — зло воскликнул он. — Покажи мне Ромус.

— Неприемлемая дальность. Требуется восстановление Башни, — малопонятно ответил двойник.

— Оружие? Артефакты? Заклятия? — с надеждой спросил Дарен.

— Требуется восстановление Башни.

— Да чтоб тебя! И сколько мне ждать придётся⁈

— После доставки всех необходимых материалов от четырёх до шести седьмиц.

Дарен застонал. Одних только камней хранитель требовал столько, что хватило бы выложить дорогу от Заруб-града до Великого Леса. На всё это уйдут месяцы, если не годы. А ведь Морана ждать не станет! Да и Сирину спасать надо!

Дарен задержал дыхание и тихо выдохнул, стараясь успокоиться. Мысленно досчитал до десяти, после чего медленно, тщательно подбирая слова, сказал:

Слушай мою волю. Жена моя Василиса может безбоязненно приходить сюда, когда захочет, и ты не должен причинять ей какого-либо вреда. О…хммм… восстановлении Башни будешь говорить с ней!

Принято.

Наставник мой, Илья, может приходить к тебе, когда захочет и ты не должен причинять ему вред. Кроме меня и этих двоих никому сюда хода нет!

Принято.

А теперь выпусти меня отсюда. Надоело!

В глазах потемнело и спустя мгновенье Дарен увидел над собой встревоженное лицо Василисы.

— Сон плохой увидел? Ты стонал!

— Да нет, — Дарен горько усмехнулся. — Это был не сон. Нам надо поговорить.

* * *

Вместе с Ильей они сидели за дубовым столом. Богатырь молчал, а вот Василиса высказала немало резких слов, выслушав рассказ Дарена и узнав о его решении покинуть Заруб-град.

— У меня нет другого выхода, — сказал он, избегая встретиться взглядом с женой. — Морана долгов не прощает. Либо я выполню её волю, либо…

У Василисы задрожала нижняя губа, но она взяла себя в руки.

— А ты, Илья, тоже бросишь меня? — неожиданно спросила княжна.

Над столом повисло тягостное молчание. Все знали, какие отношения связывали Илью и Сирину. Сам же богатырь нахмурился и провёл ладонью по окладистой бороде. Он посмотрел вначале на княжну, а потом и на Дарена.

— Я обучил тебя бою мечом и теперь никто из наших дружинников не --">