Кристофер Зухер Сташеф (Сташефф) - Вечная жизнь святого Видикона Катодного

Кристофер Сташефф Вечная жизнь святого Видикона Катодного

С благодарностью Моррису Макги, почетному генеральному настоятелю, и Лори Паттен, почетной генеральной настоятельнице ордена Кассет.

(Введение)

Аббат ждал в приемной монастыря, любуясь красотой ее строгих линий и скромной обстановкой, которая его окружала, блеском золотистых вощеных филенок, букетом цветов в изысканно простой керамической вазе и двумя картинами на стенах, освещенных падающим из окон светом. На той, против которой он сидел на скамье, были изображены две женщины, старая и молодая, а на той, что висела на стене слева, — лицо мужчины средних лет под монашеским капюшоном, кажущееся погруженным в мрачную задумчивость, когда бы не блеск в глазах. Если это был именно тот мужчина, о котором думал аббат, неведомая художница превосходно ухватила его характер и оставила своим последователям прекрасное наследие. Вся комната дышала заботой и религиозным пылом сестер Ордена и их преданности своему призванию.

Дверь открылась, и вошла женщина приблизительно его возраста, с годами явно расплывшаяся, но с добрым, хотя и строгим лицом. Аббат почтительно поднялся.

— Прошу вас, сидите, милорд, — сказала монахиня и чуть нахмурилась. — Не пристало настоятелю Ордена святого Видикона вставать перед скромной монахиней.

— Ни один воспитанный мужчина не станет сидеть, когда в комнату входит дама. — Но все же сел, как она просила. — Думаю, аббату следует проявлять уважение к матери-настоятельнице Ордена Кассет.

— Я всего лишь сестра Патерна-Теста, простая монахиня, как и все мои сестры, — чопорно отозвалась женщина. — Как вам известно, милорд, мы не имеем официального разрешения и формально не являемся Орденом, поэтому наши руководительницы никогда не претендовали на этот титул.

— Если уж речь зашла о титулах, то и я не лорд, — с добродушной улыбкой заметил аббат. — Я крестьянин и сын крестьянина.

— И вы не используете титул, когда говорите с герцогами и графами?

Сестра Патерна-Теста явно была настроена скептически.

— Я соглашаюсь на эту небольшую уступку суетному тщеславию, — сказал аббат без малейшего намека на раскаяние. — Не могу же я рисковать навлечь на себя их презрение, ведь мне случается распекать их за дурное обращение с крестьянами.

— Я слышала, что вы поступаете именно так, — сказала сестра Патерна-Теста, — хотя многие ваши предшественники почти не покидали монастырских стен, а если и покидали, то только по вызову монарших особ.

— Или от возмущения действиями монархов. — Аббат кивнул. — Мне пришло в голову, что если я начну вразумлять лордов и даже их величеств, пока они еще не успели серьезно нагрешить, возможно, мне удастся предотвратить обстоятельства, при которых я был бы вынужден выражать им свое негодование.

— Так и произошло, если то, что говорит молва, правда. — Сестра Патерна-Теста кивнула. — Значит, вы прибыли, чтобы вразумить меня и потребовать передачи моего Ордена в ваше подчинение?

— Упаси Господь! — Аббат воздел руки к небу, как будто одна мысль об этом привела его в ужас. — Но мне думается, двум Орденам в стране следует поддерживать связь друг с другом, а ваш Орден должен быть официально признан, поскольку ни в каком отношении не уступает моему.

— Весьма великодушно, — медленно проговорила сестра Патерна-Теста, — но мы многие столетия обходились без этого признания — собственно, о нас вообще никто не знал. Откуда вам стало о нас известно?

— Возможно, вашу помощь Верховному Чародею и Верховной Ведьме и удалось бы утаить, — с улыбкой сказал аббат, — но только не слух о сражении, которое вы дали, помогая им. Менестрели разнесли предания о нем по всем уголкам страны, и в конце концов они достигли даже моих ушей.

— Менестрели! Мне это не нравится. — Сестра Патерна-Теста нахмурилась и отвернулась. — Теперь королева точно призовет нас к себе, чтобы убедиться, что мы считаем себя ее вассалами.

— Скорее уж она призовет вас, чтобы исцелить тех, кто погрузился в пучину уныния или витает в облаках иллюзий, — сказал аббат, — но каковы бы ни были ее мотивы, это повысит ваши шансы на официальное учреждение и признание Папы.

— Я слышала, его святейшество в конце концов все-таки нашел Грамарий, — явила аббату свое хмурое чело сестра Патерна-Теста.

— Нашел, но вполне удовлетворился тем, что --">