Мария Витальевна Гуцол - Город-на-Границе (СИ)

тебя, — она толкает его в бедро и отворачивается. Говорит, намеренно повторяя его слова: — Если случится меж нами ссора, я найду где взять револьвер.

Охотник смеется:

— Нет бы обойтись без железа. Смотри, женщина. Могу ведь виру назвать за свои раны.

Налетает ветер, сыплет на них обоих пахнущий медом грушевый снег. Старое дерево дремлет, только белеют цветы, и Кертхана-Охотник почти видит, как вскоре будут гнуться к земле ветви, тяжелые от плодов.

Рэйе упрямо вскидывает голову. Роняет с вызовом:

— Попробуй.

Он думает о наливающихся медом плодах и медленно-медленно улыбается. И одним мягким слитным движением ловит в объятья будущую свою королеву, роняет ее на траву. Целует плечи и гордую шею, и ложбинку между грудей. Потом шепчет, почти прижимаясь губами к маленькому уху:

— Шесть раз ты посеяла по мне смерть.

Она замирает в его руках, равно готовая и оттолкнуть, и ответить жаром на его жар.

— Шесть раз я посею в тебе жизнь.

— Чего-о?

Охотник тянется к ее губам, но узкие ладони упирается ему в грудь, а глаза Рэйе прищурены опасно:

— Ты это серьезно сейчас?

— Куда уже серьезнее, — Кертхана перехватывает ее руку, целует раскрытую ладонь, перечеркнутую белыми нитями старых шрамов.

— У вас же не рождается детей!

— Если усердно сеять, — он склоняется к ней, почти касаясь губами губ, — любое семя дает всходы.

— Усердно, говоришь? Ну, попробуй, — ее дыхание обжигает его, в голосе снова потрескивает огонь, но сейчас он сродни не очагу, но пожару. И Кертхана никак не можешь разобрать, чего в нем больше, угрозы или предвкушения.

Старая груша, хозяйкино дерево, сыплет на голую спину Кертханы-Охотника щекотные легкие лепестки.

--">