Юрий Леонидович Нестеренко (Джордж Райт) - Ответный удар (СИ)

Юрий Нестеренко Ответный удар

Над побережьем ползли тяжелые низкие тучи, почти цепляясь брюхом за верхушку центральной башни; луна лишь изредка проступала сквозь них размытым пятном, несравнимо более тусклым, чем неугасимый огонь маяка. Промозглый ветер с моря, налетая резкими порывами, тоскливо завывал в трубах, швырял холодную морось в узкие окна и бойницы цитадели, трепал трескучее пламя факелов крытой галереи, заставляя тени стражников метаться по стенам. Внизу глухо грохотал о скалы прибой.

— Какая скверная ночь, — произнес молодой человек в синей рясе послушника, вглядываясь в темноту и придерживая рукой терзаемый ветром капюшон.

— Не говори так, Лациус, — строго возразил ученику Патриарх. — Нам должно переносить со смирением всякое испытание, посылаемое нам Единым. А это даже испытанием не назовешь. Пристало ли тем, кто одолел армию Тьмы, сетовать из-за какой-то ненастной погоды?

— Не сочтите за дерзость, Святейший, но армию Тьмы одолели не мы, а наши предшественники. Тысячу лет назад.

— Девятьсот девяноста девять, — старик метнул насмешливый взгляд из-под белых кустистых бровей. — Уж не хочешь ли ты сказать, что нынешние братья уступают в доблести своим славным предкам?

— Нет, Святейший… во всяком случае, я на это надеюсь, — честно ответил юноша. — Но я имею в виду, что, чем так часто вспоминать о прошлой победе, нам бы лучше готовиться к новой битве. Вы же знаете Пророчество — тысячу лет спустя Тьма нанесет ответный удар.

— Ересь! — в раздражении воскликнул Патриарх и даже пристукнул посохом по каменному полу галереи. — Ты прекрасно знаешь, кто и зачем распускает такие слухи. Ладно, пойдем внутрь, — понизил он голос. — Негоже стражникам слышать подобные речи.

Толстая дубовая дверь отсекла их от холода и ветра. Шагая по мраморным плитам коридора в сторону кельи Патриарха, Лациус поймал себя на мысли, что старик, должно быть, рад был поводу вернуться в уют и тепло, не закончив обход периметра. Оно и понятно — в такую погоду и молодому не хочется задерживаться на улице… бедняги караульные, вынужденные мерзнуть и мокнуть всю ночь… но стоило ли при этом патетически говорить об испытаниях? Тем более Святейший и летом облачается в златотканные одеяния из драгоценной горанской шерсти… а ведь первые предводители Братства, согласно «Житиям двенадцати Патриархов», круглый год ходили босиком, в грубой власянице. И аскетизм до сих пор считается одной из добродетелей Светлых. Смешно даже — о подвигах аскетизма написано в книге с золотой обложкой, украшенной драгоценными камнями…

«Грех так думать!» — резко одернул себя юноша и беззвучно, одними губами, пробормотал покаянную молитву Единому. Не какому-то послушнику, пусть даже он считается любимым учеником Патриарха, судить духовных вождей. Богатство и роскошь Братства служат не низменному земному тщеславию, но демонстрации величия и славы Света, а тем самым — и посрамлению Тьмы, это много раз объяснялось на проповедях. Но сколько же можно посрамлять ее таким образом? За тысячу лет либо цель должна быть достигнута, либо средство следует признать неэффективным…

— Ты ведешь отсчет времени от Битвы, а это поверхностный взгляд, — произнес Патриарх, без помощи ключа отпирая дверь кельи. Лациус вздрогнул — была ли то просто проницательность, или Святейший и впрямь прочитал его мысли? Имея дело с верховным магом Светлых, никогда нельзя сказать наверняка…

Старик нагнул голову, проходя под низкой притолокой; то же сделал и юноша. Издавна во всех храмах и кельях Светлых были низкие двери — простой и эффективный способ лишний раз напомнить входящему о смирении. Внутреннее убранство кельи, однако, сильно отличалось от голых каменных стен и грубого топчана в углу, принятых у первых Патриархов. Под ногами раскинулся мягкий ковер, тяжелая парчовая занавесь скрывала ложе, уютно потрескивал камин, озаряя сквозь кованую решетку громоздящиеся до потолка стеллажи красного дерева, плотно заставленные книгами. Были здесь и рукописные фолианты, и даже печатные тома — изданные, очевидно, еще до того, как Братство Света запретило книгопечатанье как средство распространения еретических сочинений. Поначалу-то, конечно, его хотели оставить для печати благочестивых изданий, но адепты Тьмы, в злокозненной хитрости своей, принялись распространять свои книги, маскируя их --">