Александр Романович Беляев , Эрик Фрэнк Рассел , Гюнтер Продль , Зоя Евгеньевна Журавлева , Кира Алексеевна Сошинская , Александр Иозефович Ломм , Борис Иванович Смагин , В Фадин , Журнал «Искатель» , Валентин Георгиевич Иванов-Леонов , Дмитрий Данилович Лелюшенко - Искатель. 1966. Выпуск № 06

— Все, Владимир Аркадьич! В аккурат хватило… С пассажирской стороны щелкнула дверца и выпустила мужчину чуть младше Сурина, в шляпе, в ковбойке с засученными рукавами, шофер не шофер, начальник не начальник. Мужчина глянул и понимающе тряхнул головой:

— Три часа возни обеспечено. Пока заседаю, как раз управишься.

Не спеша обвел глазами кругом, увидел слесаря Балаева, мальчишку, который на всякое происшествие тут как тут, спросил:

— От вас каким автобусом к центру? Где остановка?

— А чего надо? — взъерошился слесарь Балаев, чувствуя себя очень ответственным. — Чужих не обслуживаем.

— Свои, — усмехнулся мужчина, — советские…

— Из Небит-Дага, с Нефтяного объединения, — дружелюбно объяснил парень в «консервах». — «Лягушку» найдется сменить?

Поломка несложная, и со всяким может случиться. Пробило диафрагму насоса, который толкает горючее из бензобака в карбюратор. Этот насос и называют «лягушкой». Запасной «лягушки» у шоферов, как правило, нет: одно спасенье — добраться до ближайшего гаража.

— Едва-едва «на бутылочке» дотянули…

— Надо подумать, — надулся важностью слесарь Балаев, но тут Сурин шагнул из тени на свет, и слесарь сразу стушевался:

— Вон как механик…

— Ступай в цех, — строго сказал ему Сурин и кивнул шоферу в «консервах». — Пошли, получишь «лягушку».

Пока ходили, спросил, между прочим:

— Кого везешь?

— Владимир Аркадьича, — с удовольствием отчеканил парень. — Железный мужик, главный инженер объединения. Он вообще-то лучше меня водит, но раз на совещание…

— Понятно, — хмуро прервал Сурин, потому что не любил длинных излияний. Нефтяной главинж ему понравился, этого достаточно.

Когда вернулись к «газику», Владимир Аркадьевич по-походному на ступеньках застегивал толстый портфель. Улыбнулся Сурину:

— Бумажные души. Что поделаешь?

— Верное дело, зато без прокола, — любимой поговоркой поддержал разговор Сурин. Потом объяснил, чем добираться до центра. Свои машины часто идут, а сейчас нет, как на грех.

— Автобусом лучше, в коллективе, — засмеялся главинж и вдруг хлопнул себя по тугому портфелю, как по лбу. — Чуть не забыл!

Снова сунулся в «газик». Вылез с книжкой. Сурин механически глянул и едва удержался, чтобы не протереть глаза. Владимир Аркадьевич держал «Следы на песке». Такую же, как в той машине. Только без пятен. Прикидывал, влезет ли в портфель сверх всего.

— Читаете? — сказал Сурин, вдруг охрипнув.

— Стоящая, между прочим, штука. Рекомендую, — не сразу отозвался главинж. И добавил, поколебавшись: — Я когда-то, в молодости, автора знал. Встречались в Ленинграде…

— Михаила Лоскутова? — уточнил Сурин.

— Да, — удивился Владимир Аркадьевич. — А вы откуда…

— Тоже читал, — усмехнулся Сурин. — Давно. Еще до войны. В тридцать третьем году был тут у нас автопробег…

— Каракумский? Помню. И вы…

_ Нет, — уклонился Сурин, сам не зная почему. — Просто он об одном нашем шофере писал. Только фамилию перепутал немножко.

— Перепутал?

— Угу, — кивнул Сурин. И сказал как есть, благо, они не называли друг другу фамилий. — Шофер был, к примеру, Сурин, а в книжке вышло — Сурков.

— А остальное? — спросил главинж.

— Все как было. Только фамилия…

— Это он не перепутал, — сказал Владимир Аркадьевич. — Это писатели так часто делают. Как бы вам объяснить? Чтобы можно было в чем-то отступить от конкретного случая, свободно додумать, а тому человеку не было неприятно. Чуть изменил фамилию — и вроде он уже и не он. Это нарочно.

— Может быть, — сказал Сурин, почувствовав непонятное облегчение. Когда-то его даже расстроило, что вот столько ночей провел с человеком у костра, а человек и фамилии не запомнил. Хотя, с другой стороны, книжку-то правильно прислал, по адресу. — Пожалуй, что так…

— Наверняка, — сказал главинж.

На этом они и расстались, потому что один опаздывал на совещание, а другого ждали дела. На обед Сурин уже не успел, пропустил обед, жена будет волноваться. Только перехватил бутерброд в буфете, как в молодые годы, на ходу. Еще две минуты книжку полистал.