Журнал «Вокруг Света» - Журнал «Вокруг Света» №02 за 1988 год

Квидили спускается с гор

Февраль — месяц вьюг и метелей, но природа и люди уже живут в ожидании весны. Этим ожиданием наполнен и древний праздник-маскарад в высокогорном дагестанском ауле Шаитли. Когда солнце после долгой зимы приходит на горный склон Хора, люди, как и в давние времена, встречают его веселым красочным представлением.

Протоптанная в глубоком снегу тропинка была очень узкой, и ступать приходилось шаг в шаг, поэтому двенадцать километров по ущелью мы шли уже более трех часов. Ориентиром служил белевший вдали Бочохский хребет.

— Теперь недалеко,— подбадривали братья Алимагомед и Гусен Султановы, вызвавшиеся проводить меня в Шаитли, на народный праздник игби. Тропка петляла по берегу звонкой горной речки, пересекая ее порой по обледенелым мосткам. Схваченные морозом мельчайшие брызги сверкающим инеем разукрасили выступавшие из воды камни и нависшие над ней ветви деревьев. Иногда поток скрывался под острым краем перекрывавшей его льдины, чтобы с шипением и пузырями вынырнуть несколькими метрами ниже. Такие места очень опасны, случись оступиться и упасть в воду — из-под льдины, если затянет, уже не выбраться.

— Вчера из-под такой наледи я вытащил полуживую косулю, теперь отогревается у меня дома,— сообщает младший из братьев, Гусен, вернувшийся недавно после армии в родные места.— Сам по грудь вымок, пока с ней возился. Видно, волки гнали ее по ущелью, и косуля, чтобы спастись, кинулась в реку.

Крупные следы, которые сопровождают нас на всем пути в Шаитли, не оставляют сомнения: волки здесь водятся. А вот и место удачи хищников: у самой тропы на примятом снегу — большие кровавые пятна и несколько дочиста обглоданных костей. Драма, очевидно, разыгралась минувшей ночью. По тому, с каким безразличием относятся к увиденному мои спутники, понимаю, что в здешних местах такая картина — дело обычное, а волки, как, впрочем, медведи, кабаны и туры,— столь же неотделимы от жизни этой природы, как и бурная речка Илан-Хеви или белеющие вдали кавказские вершины. И все же в сгущающихся сумерках невольно прибавляю шаг: мне гораздо больше хочется встретиться с «волками» — персонажами завтрашнего праздника, которых называют боци, чем с их реальными сородичами.

Только теперь, оказавшись в этом запрятанном за четырьмя перевалами снежном ущелье, я понимаю, как мне повезло, что добрался зимой сюда, в самый отдаленный аул самого труднодоступного района Дагестана — Цунти некого. Трехсоткилометровый автомобильный путь был перерезан лавинами, и, просидев три дня в безнадежном ожидании вертолета, я, уже почти отчаявшись, неожиданно попал в санитарный Ми-8, летевший, по счастью, в нужном мне направлении — в райцентр Бежта и далее в Шаури, где и помогли мне мои новые друзья — братья Султановы.

Миновав расположенные по ущелью аулы Цихок, Гениятли и Китури (в каждом по десять-пятнадцать домов), мы почти уже в полной тьме добрались наконец до Шаитли. Большой — свыше ста дворов — аул еще не спал. Накануне праздника носились по улицам возбужденные мальчишки, с достоинством попыхивали трубками старики, собравшиеся на годекане — центральной площади, где проходит вся общественная жизнь селения.

После приветствий и недолгого совещания братья привели меня к своему другу, лесничему Абулмуслиму Магомедову, в дом которого, едва мы переступили порог, стал стекаться народ, чтобы выразить уважение гостю и обсудить детали предстоящего праздника. К счастью, даже в самых отдаленных дагестанских селах языкового барьера не возникает: все неплохо говорят по-русски; без общего языка горцы не смогли бы объясниться иногда даже с жителями соседнего аула — столь пестры этническая и языковая карты республики. По берегам Илан-Хеви живут цезы — одна из групп аварцев, и праздник игби чисто цезский, более того, это праздник одного аула. Правда, в последние годы у шаитлинцев его переняли и соседи из Гениятли и Китури.

Что же представляет собой этот праздник? Его название — игби — происходит от слова «иг», обозначающего у цезов --">