Михаил Алексеевич Антонов - Архивариус (СИ)

выслеживать,- ответил я.- Хочешь выпить?

   - Водки,- согласился он.

   Не успели мы отметить встречу, как снова раздался дребезг дверного звонка, а потом в нее кто-то забарабанил.

   - Не квартира, а проходной двор,- заключил я.- Надо ее сменить.

   В дверях стояло двое мужчин. Один повыше и помоложе, был в военной форме, другой, пониже и шире в плечах, был в гражданском.

   - С кем имею честь?- поинтересовался я.

   - Пан Рутковский? Если не ошибаюсь?- ответил вопросом на вопрос гражданский.

   - Может, вы позволите войти?- горячо начал военный.

   - Пожалуйста, пожалуйста. Я вижу, панове пришли по делу. Проходите сюда, пожалуйста,- проговорил я, открывая дверь в комнату.

   То, что в квартире я оказался не один, смутило визитеров. Но они быстро преодолели это смущение.

   - Пан в курсе?- спросил у меня горячий военный, имея в виду Владзимежа.

   - В курсе чего?- спросили мы с шурином в унисон.

   Офицер покраснел пятнами.

   - Письмо! Где письмо?- сорвался он на крик.

   Шурин встал. Он не любил, когда непонятно, когда кричат. Лицо его посуровело. Штатский это уловил и схватил военного за рукав, сказав ему:

   - Спокойно, Янек,- А потом обратился ко мне.- Вы, пан Рутковский, получали сегодня письмо? Заказное. Нам почтальон дал именно ваш адрес. Ведь получали,- спросил он, утверждая.- Так где оно?

   Затем он обратился уже к Квистяку.

   - Дело в том, что сегодня, абсолютно случайно, письмо, предназначенное вот этому господину,- он ткнул пальцем в военного,- олух почтальон принес вот этому,- и он показал на меня.

   - Я попросил бы без фамильярности,- сказал я сурово.

   - Ну да, да. Принес письмо пану Рутковскому. Очень важное письмо,- продолжал он каким-то вкрадчивым, заговорщицким тоном.- Тот, халява-почтальон, свое уже получил...

   - Не хотите ли вы сказать, что пришла и моя очередь?- перебил его я с дружелюбной улыбкой на лице.

   - О! Нет, нет...- и он льстиво заулыбался. - Пан Рутковский- благородный человек,- он сделал ударение на слове благородный. Это же сразу видно. Он не заслуживает ни такого отношения, ни даже каких-либо подозрений. Он, как настоящий шляхтич, не трогает чужую корреспонденцию. Верните нам, пан Рутковский, это письмо.

   - Ты, правда получал это письмо?- спросил меня шурин.

   - Получал,- согласился я.- Вот оно.

   Я достал из ящика стола конверт и положил его на стол.

   Визитеры бросились к нему, судорожно, здесь же на месте вскрыли и удивленно посмотрели друг на друга. Видимо не увидели то, что ожидали увидеть. Военный развернул листок и стал вслух читать:

   - "Янек, я сделаю все, что могу, не ищите меня. До встречи. Сусанна." Что за черт! Почерк ее. А где чек?- задал он вопрос, сначала как-будто самому себе, а потом уставившись на меня.

   - Именно это письмо вы получили сегодня?- спросил у меня штатский.

   - Да!- ответил я твердо.- Или почтальон сказал вам, что он передал мне их целую пачку?

   - Это не то письмо! Где чек?- взвизгнул военный.

   Я только пожал плечами.

   Владзимеж скорчил очень недовольную гримасу и снова встал. Этого оказалось достаточно.

   Штатский опять схватил военного за руку и что-то зашептал ему на ухо.

   - Ну хорошо, хорошо. Нам, пожалуй, пора,- проговорил он.- Мы и так отняли уйму времени у благородного пана Рутковского.

   При этом он опять выделил интонацией слово "благородного".

   - Благодарим вас, панове,- закончил штатский.

   - Счастливо оставаться,- буркнул военный.

   И они удалились.

   - Пся крев! Ни черта не

--">