Григорий Кактус - Теория сосен (СИ)

========== прибытие: 1 ==========

— Ты собрался? Сколько тебя ещё можно ждать? — из коридора доносился мужской голос.

Жара внутри квартиры глушила абсолютно всё живое, несмотря на открытый балкон, окна и все двери. Горячий воздух, изредка прогоняемый слабым дуновением ветра с улицы, заливал каждый угол квартиры. Измученное чувство летнего дня, из-за которого появляется желание содрать с себя кожу.

— Я готов! Только пару вещей положить ещё, — из комнаты прозвучал ответ, полный возбуждения и предвкушения, — только найти нужно.

Вместо комментария послышался хриплый кашель. Алек продолжал ползать на четвереньках по углам всей комнаты, повторно заглядывая в шкафчик в поисках самого главного, без чего уж точно не получится купаться, — плавок. Потерянные и забытые миром — и Алеком — вещи хранились во всевозможных запылённых глубинах комнаты. В одном из таких углов прятались неиспользованные с прошлого года плавательные шорты, абсолютно ненужные ему. Этот лёгкий элемент одежды был необходим только когда появлялись путёвки на море и, конечно же, на ежегодную традиционную поездку.

В голове безостановочно плескались всевозможные мысли о грядущей поездке. Отсутствие каких-либо планов и надежд являлось спутником ежегодной ночёвки у реки, однако была одна особенность — каждый год место менялось, старательно выбиралась полная глушь, всякий раз дальняя, чем в предыдущий. Алека этот факт и радовал, и пугал одновременно. С приходом ночи, когда луна высоко в звёздном небе, в лесу одиноко: со всех сторон окружают высокие сосны, изредка — лиственные деревья. Словно загнан в ловушку. Но днём, плавая в водоёме и имея возможность осмотреть всё вокруг, наступает умиротворение. Над водой возвышается бесчисленное количество растений, на другом берегу продолжается бесконечный ряд величественного леса. А вокруг лишь тишина, разбавленная шелестом ветра и природы.

Умиротворение граничит с леденящим душу паническим страхом. Это сущность природы.

— Надеюсь, мы успеем доехать и выставить палатки до заката, — Ярослав продолжал рассуждать с самим собой о том, что нужно делать. Сумка с рюкзаком упали рядом с другими вещами возле двери их квартиры.

— Ты же знаешь, что у нас получается всегда ровно наоборот, относительно тех планов, которые мы выстраиваем уже в дороге, — Алек вышел из комнаты уже с полностью набитым рюкзаком, сразу отвечая на личные раздумья своего отца.

— Знаю, — почти что механически собирая сумки в аккуратные ряды, он снова погрузился в размышления. У отца держался совершенно особый настрой: сейчас предоставлялась реальная возможность сбежать от всех насущных проблем, во многом связанных с работой.

— Они нас уже ждут? — повисшую в воздухе тишину рассёк новый вопрос.

— Почти. Они ещё в дороге.

Природа поглощает тебя по горло. Но и путь к ней всегда длинный.

Машина была уже полностью загружена, оставалось только быстро пересечь город, чтобы добраться до самого огромного супермаркета и закупиться продуктами на эти выходные. Кажется, они будут довольно интересными, эти выходные.

Эта традиция стала родной сразу для нескольких семей. Поездка в неизвестность, целая ночь на природе, в двух палатках, у самой реки. Для каждого эта поездка превращается в личное отпущение, даже не смотря на провождение времени вместе. У Алека в преддверие всегда мелькают в голове обрывки со всех предыдущих раз, начиная с раннего утра: когда солнце только раскрывает тепло своих лучей, но земля всё ещё холодная. Река, словно зеркало, в котором можно увидеть отражение, становится спасением к наступлению полуденной жары. Страх утонуть. Вечерняя прохлада, оранжевый закат; с наступлением сумерек всегда начинает казаться, что кто-то есть среди сосен. Темнота медленно опускается на землю, и стоит только сойти с яркого круга света, исходящего от расставленных фонарей, как тьма полностью поглощает. Ночной холод пробирает до самых костей…

И никто никогда не делится, не признаётся, что принесла для них поездка на этот раз.

— А куда мы едем теперь? — Алек задумчиво глядел в окно машины, наблюдая за городским вечерним движением на улицах. Но дело до него ему совсем не было, как и до всех людей.

— В полтора раза

--">