Алексей Петрович Толочко - Очерки начальной Руси

про релігію й державу, про Божу владу
Церкви й державну владу царя. Конунг мріяв стати басилевсом, царем. з Олафа й Інгвара — Василієм.
Виктор Домонтович. «Без почвы»

7

ПРЕДИСЛОВИЕ
стория Киевской Руси возникла как комментированный пересказ летописи. Преимущественно такой она остается и сегодня.
Но ни в какой другой области наука не оказалась так зависима
от летописной повести, как в суждениях о возникновении Киевского государства.
Летопись рассказывает о расселении славян вдоль больших рек, о
том, как они были «обидимы» хазарами, как призвали на княжение
варяжских князей, освободивших их от чужеземной дани; как Олег
захватил Киев, убив Аскольда и Дира, как осаждал Царьград и отомстил неразумным хазарам; как древляне убили князя Игоря, а его
жена Ольга жестоко отомстила за то; как ходил в походы Святослав
и как крестился Владимир. Ту же историю, но более темным языком,
рассказывает наука: о славянской колонизации Восточноевропейской
равнины, о призвании скандинавского княжеского рода и заключении
с ним «договора», о возникновении государственного образования на
севере с центром в Новгороде и объединении его с государственным
образованием на юге, вокруг Киева, о расширении территории путем подчинения племенных княжений и внешнеполитическом противостоянии с Хазарским каганатом и Византийской империей. Эти
научные проблемы (а на самом деле — эпизоды летописного рассказа) обсуждаются из книги в книгу, с различными, как кажется исследователям, толкованиями, но в порядке и контекстах, предложенных летописью. Даже историки, не склонные простодушно доверять
ее свидетельствам, выстраивают свои аргументы как оппонирование
древнему автору. Летописный рассказ, следовательно, служит своего
рода стержнем, на который — соглашаясь или оспаривая — историки
нанизывают свои интерпретации. Этому же способствует и традиция
начинать историографические обзоры едва ли не с трудов XVIII века,

9

Предисловие

но в любом случае — с толкования перелагателей летописи Карамзина и Соловьева (а в украинской традиции — Грушевского), неизбежно помещающая всякий новый разговор внутри воспроизводимой
этими авторами повествовательной структуры летописи. Синтезы
ранней истории Руси оказываются попросту переводом летописи на
язык науки.
Но летопись — Повесть временных лет — была создана в начале
XII века. От событий, с которых она начинает свой рассказ, ее отделяют два с половиной века. Ее сообщения по большей части легендарны или вовсе выдуманы, и никакими достоверными источниками, которых мы не знали бы сегодня, летописец не располагал. Его рассказ
выстраивается в характерную для средневековых хронистов «повесть
о происхождении»: откуда пришла правящая династия и как обрела
подвластный ей народ. Это выдающееся литературное произведение,
но совершенно недостоверная история. Никаких причин продолжать
основывать на нем наши знания о прошлом не существует.
Как могла бы выглядеть начальная история Руси без Повести временных лет? Попыткой ответить на этот вопрос есть настоящая книга.
Эта книга — не научная монография. Она выросла из курса лекций,
который мне в течение ряда лет (2002—2010) довелось читать в Киево-Могилянской академии. Такое происхождение объясняет ряд особенностей этого издания, в научном исследовании выглядевших бы
очевидными недостатками: местами «популярный» тон и отсутствие
исчерпывающей библиографии. Второе обстоятельство требует объяснения. После двухсот с лишним лет «научной разработки» истории
Киевской Руси не осталось такого вопроса или «проблемы», которые
не были бы обсуждены в десятках книг и сотнях, а то и тысячах статей.
Ни одна книга не в состоянии интегрировать подобный объем историографии без риска превратиться в библиографический справочник.
Отсутствие той или иной работы среди ссылок не означает, разумеется, что «автор не учел» или «автору осталось неизвестно». Автору осталось известно. Но всякий исследователь работает только с избранным
набором идей и подходов, а следовательно, взаимодействует с ограниченным сегментом историографического предания, добросовестно
отражая это в научном аппарате. Тем не менее, перечитывая многие
труды во время печатания моей работы, я заметил, что в некоторых

Ю

Предисловие

местах высказываю положения, уже --">