Алексей Петрович Толочко - Очерки начальной Руси

обнародованные ранее, а в других — не обратил внимания на противоречащие моим утверждениям
мнения. Ставлю это себе в вину.
Идея этой книги достаточно традиционна для отечественной исторической мысли. Она состоит в том, что ведущую роль в экономической жизни Восточной Европы IX—X веков играла работорговля,
вокруг которой сформировался ряд сообществ, несколько комплиментарно именуемых в книге «торговыми компаниями». Именно
они были главными историческими персонажами эпохи, именно о
них и их деятельности и говорят дошедшие до нас ИСТОЧНИКИ. В этом
смысле концептуально книга примыкает к тем представлениям о решающей роли торговли в становлении общественных порядков Руси,
которые развивал В. О. Ключевский, а также к влиятельным в свое
время идеям о значении рабства и работорговли для экономического
и социального развития Восточной Европы.
Эта книга — не очерк истории Восточной Европы. Ее фокус значительно уже: история возникновения и возвышения одной из групп
скандинавских работорговцев, действовавших в Восточной Европе
и известных из источников как русы. Это сообщество, в самом конце
IX века обосновавшееся в Среднем Приднепровье и наладившее торговые отношения с Византией, а через столетие давшее начало Киевскому государству. В книге поэтому отсутствуют или только в связи
с основной темой и очень поверхностно затрагиваются другие, весьма важные и самостоятельные, сюжеты восточноевропейской истории IX—X веков — такие, например, как этнический состав населения Восточноевропейской равнины или социальные, политические
и экономические процессы в его среде.
Эта книга не следует какому-то определенному теоретическому
подходу и тем более не претендует на вклад в метафизические размышления о происхождении государственности в Восточной Европе.
В течение последнего столетия теоретическая мысль была сконцентрирована преимущественно на дискуссиях о том, как традиционная
организация и потестарные структуры аграрных сообществ славян
Восточной Европы (будь то «племенные княжения», «союзы племен»
или «сложные вождества») перерастают в политическую структуру Киевского государства. Ввиду полного и совершенного отсутствия каких-либо сведений о внутреннем устройстве славянского общества

и

Предисловие

в IX—X веках полемика вокруг этих вопросов носит исключительно
отвлеченный характер. Настоящая книга в подобных разговорах не
участвует и никакой общей социологической или антропологической
модели не развивает. Она лишь показывает, что в Восточной Европе
политическая власть возникает не путем эволюции традиционных
институтов (пусть даже «сложных вождеств») в государство, но в результате преобразования экономического и организационного доминирования одного из торговых сообществ в политическое господство.
В этом не было социологической предопределенности. Вероятно, государственность в Восточной Европе могла возникнуть иным путем и
в ином центре. Но так сложились исторические обстоятельства.
Всякий приступающий к изучению новой исторической темы задается тремя вопросами: какие достоверные свидетельства сохранились?
что по этому поводу говорит наука? и: как все было на самом деле?
Очередность этих вопросов определила структуру книги. Ее первая
глава посвящена главному и самому влиятельному из рассказов о началах Руси — летописной повести. В этой главе предпринята попытка представить, какими сведениями о древнем прошлом, отстоящем
от его времени на два с лишним столетия, мог располагать летописец,
приступая к написанию Повести временных лет в начале XII века; какие идеи он развивал и какими средствами добивался желаемого эффекта; наконец, наиболее важный вопрос: в какой мере современная
критическая дисциплина истории может продолжать основывать свои
реконструкции на средневековом литературном произведении, каковым, в сущности, и является летопись в начальной своей части.
Вторая глава — историографическая. В ней представлен критический обзор тем и гипотез, наиболее часто обсуждаемых в новейшей
литературе в связи с возникновением и начальной историей Руси. Их,
как правило, представляют в качестве альтернативы наиболее легендарным сообщениям летописи. В действительности, оказывается, мы
имеем дело с другого рода мифологией — научной.
Наконец, третья глава представляет собой попытку --">