Эмиль Мань - Повседневная жизнь в эпоху Людовика XIII

Эмиль Мань
Повседневная жизнь в эпоху Людовика XIII

Clio cotidiana

Предисловие к русскому изданию

Книга французского историка Э. Маня посвящена периоду в истории Франции XVII в., который хорошо знаком российскому читателю по роману А. Дюма «Три мушкетера». Эпоха правления французского короля Людовика XIII была одной из тех, что определили ход истории Франции. Едва оправившись после Религиозных войн, столкнувших католиков и гугенотов в братоубийственной схватке, Франция после убийства короля Генриха IV в 1610 г. вновь оказалась на краю пропасти. Правление регентши Марии Медичи, матери юного Людовика XIII, засилье ее фаворита итальянца Кончини, амбиции принцев королевской крови обострили угаснувшие противоречия. Однако, несмотря на внешнюю вялость и кажущуюся бесхарактерность, Людовик с помощью своего первого министра, замечательного государственного деятеля кардинала Ришелье, сумел обуздать своеволие французской знати – вечного источника волнений, упорядочить аппарат управления, подорвать могущество гугенотской партии, захватив их форпост неприступную крепость Ларошель, в любой момент готовую стать открытыми вратами для врагов Франции. При Людовике XIII Франция вступила в военный конфликт с Германской империей и Испанией – Тридцатилетнюю войну, стоившую ей тяжких потерь, но позволившую сокрушить давних и могущественных недругов. Париж при Людовике и Ришелье стал культурной столицей не только Франции, но Европы. В попытке приручить неспокойную знать королевская власть стремилась превратить Париж и двор в самое привлекательное место в стране. Даже при всей своей нелюбви к пышным праздникам Людовик XIII был вынужден потворствовать веяниям своего времени. Столица, подобно магниту, притягивала к себе дворян, авантюристов, искавших развлечений и денег. Толпы поэтов и литераторов наводнили улицы Парижа, ютились под крышами мансард, надеясь пером прославить свое доселе неизвестное имя. Однако при всем блеске и величии столица Франции была полна разительных контрастов. Рядом с пышными выездами вельмож соседствовали нищета и разбой, узкие улочки были полны убийц и грабителей, что делало их небезопасными не только ночью, но и днем. Да и сам королевский двор не был спокойным, уютным уголком. Интриги, борьба кланов, политические убийства и дуэли подчас делали его не менее опасным местом, чем бурливший за стенами Лувра Париж. Служба королю не приносила большого дохода, и в погоне за модой придворные были вынуждены изыскивать самые невероятные способы обогащения. Несомненным достоинством книги Э. Маня является то, что ему удалось представить мир Парижа XVII в. во всем его многообразии: каждую главу автор посвящает повседневной жизни и нравам отдельных слоев общества – от знати до нищих.

Рассказывая о повседневной жизни французского общества, автор не довольствовался простым перечислением деталей быта и предметов обихода – наоборот, эти детали становятся фоном для увлекательного повествования. Обилие курьезных историй, юмор, прекрасный стиль, умение нарисовать портрет крупнейших политических деятелей той эпохи, показать их влияние и вес превращают книгу Э. Маня в один из самых блестящих трудов по истории Франции XVII в., которые переводились на русский язык.

Душевным людям,

которые умеют понимать изгнанников

и облегчать их страдания (1939-1941 гг.).

Э. М.

I. Взгляд на город. Повседневная жизнь улицы

В начале XVII века возникли противоречия между любителями природы, теми, у кого не осталось никаких иллюзий, моралистами, с одной стороны, и придворными, кокетками, эпикурейцами – с другой… И спор шел вот по какому странному вопросу: должен ли честный и порядочный человек, стремящийся сохранить в неприкосновенности благородство своей души или, по крайней мере, желающий вести независимую, свободную от всякого принуждения жизнь, предпочесть деревню городу? Что ему следует для себя выбрать: сельские покой и волю или суматоху и кабалу Двора? бедность и лишения или славу и богатство, которые добываются амбициями, умноженными на низость?

Популярность «Астреи»^[1], триумф театра пасторалей, возбуждая у толп поклонников этого направления жажду добровольного изгнания в поля и преображения в персонажей эклог, тех самых персонажей, над которыми так славно поиздевался Шарль Сорель^[2]в своем «Пастухе-сумасброде», и --">