Андрей Головнев - Феномен колонизации

рабовладения и крепостничества. Сегодня оно ассоциируется прежде
всего с экспансией европейцев на исходе средневековья, а главные
фигуранты тех событий — отважные мореплаватели, жестокие конкистадоры, алчные работорговцы, наивные туземцы — собраны в архивную папку «Великих географических открытий».

8

Феномен колонизации

Понятия «колонизация» и «колониализм» нередко используются как синонимы (Ferro 1997) и благодаря -изму рифмуются с «империализмом». Колониализм определяется как идеологически освященное господство метрополии над зависимыми народами
(коренными и принудительно переселенными), основанное на завоевании, культе превосходства колонизаторов и их праве использовать человеческие и природные ресурсы колоний в пользу метрополии (Osterhammel 2005:16). В этико-религиозных конструкциях
прошлого это выражалось в многообразных версиях избранности метрополий относительно «варваров», «дикарей», «неверных», «туземцев». Идеологема колониализма относится к числу
так называемых метанарративов — устойчивых великих идей, в разных вариациях распространенных на планете. Несмотря на то, что
корни колониализма периодически подрывались (например, со сменой господствующих религий), они выживали и давали новые всходы. На месте римского колониализма вырос христианско-римский,
из которого разошлись ветви британско-протестантского и московско-православного (при этом в новое время европейский колониализм вполне гармонировал с Просвещением, хотя и вызывал отповеди в виде руссоизма). Даже вывернувшись в новейшее время
наизнанку в риторике антиколониализма, старая идеологема воскресла в проявлениях неоколониализма, постколониализма, мондиализма, глобализма. Сегодня одной из забавных ее метафор служит
кокаколанизация (cocacolanization), обозначающая эрозию местной
культуры под давлением культурного империализма «мировой метрополии» (США) через масс-медиа и масс-культуру. Призрак колониализма по-прежнему пугает своей неистребимостью, хотя выглядит все более дипломатично (с приставкой нео-) и виртуально (с
приставкой кибер-).
Познавательная задача антропологии-этнологии в отношении колонизации и колониализма сложна тем, что речь идет о
феномене старше и объемнее самой науки, которая, как заметил
К. Леви-Стросс, родилась и развилась в тени колониализма.
С этой же почвой связана базовая методология науки — эволюционизм (утверждающая между прочим статусное неравенство народов и культур на ступенях прогресса), поэтому для рефлексии
нужны иные подходы (по меньшей мере, из арсенала релятивизма или какого-нибудь пост-пост-модернизма).

Пролог

9

Из вышесказанного понятна осторожность, с которой антропологи и историки произносят слово «колонизация». Однако ситуаций, когда его употребление не только удобно, но и эффективно —
например, применительно к эпохам великого переселения народов,
античности, первоначального заселения Америки, Австралии,
Арктики (см.: Dixon 1999; Colonization 2003; Dietler 2005) — оказывается так много, что в известной мере вся история человечества
предстает историей колонизации. Более того, это понятие используется как базовое и вполне академичное в ряде других наук о
жизни (например, применительно к сюжетам распространения по
планете бактерий, растений и животных). На мой взгляд, в антропологии-этнологии тоже целесообразно использовать это понятие,
разделяя «колонизацию» и «колониализм» как, соответственно,
реальность и идеологему. Антропологический взгляд, как и биологический, избегает идеологической цензуры: судить Дрейка за пиратство сегодня так же нелепо, как упрекать крестоносцев за разжигание религиозной розни, а людей бронзового века — за то, что
они жили не по-христиански. Ниже речь пойдет о феномене колонизации без оглядок на негативную идеологическую коннотацию.
Для антропологии движения феномен колонизации представляет интерес как механизм освоения пространства и социальных
взаимодействий, в котором важны не столько итоги освоения (заселения, покорения) новых территорий, сколько истоки движения — ситуативные толчки, породившие мотив, а затем технологию и традицию колонизации. Этот ракурс еще четче отделяет
колонизацию от колониализма, поскольку истоки не отягощены
бременем итогов с их духом стагнации. Колонизация изменчива
и многообразна в конкретных практиках, но универсальна как
феномен: ее --">