Илья Ильф , Евгений Петров - Золотой теленок

бычно по поводу нашего обобществленного литературного хозяйства к нам обращаются с вопросами вполне законными, но
весьма однообразными: «Как это
вы пишете вдвоем?»
Сначала мы отвечали подробно, вдавались в детали, рассказывали даже о крупной ссоре, возникшей по следующему поводу:
убить ли героя романа «12 стульев» Остапа Бендера
или оставить в живых? Не забывали упомянуть о том,
что участь героя решилась жребием. В сахарницу были
положены две бумажки, на одной из которых дрожащей рукой был изображен череп и две куриные косточки. Вынулся череп — и через полчаса великого комбинатора не стало. Он был прирезан бритвой.
Потом мы стали отвечать менее подробно. О ссоре
уже не рассказывали. Еще потом перестали вдаваться
в детали. И наконец, отвечали совсем уже без воодушевления:

— Как мы пишем вдвоем? Да так и пишем вдвоем.
Как братья Гонкуры. Эдмонд бегает по редакциям, а Жюль
стережет рукопись, чтобы не украли знакомые.
И вдруг единообразие вопросов было нарушено.
— Скажите, — спросил нас некий строгий гражданин
из числа тех, что признали советскую власть несколько
позже Англии и чуть раньше Греции, — скажите, почему
вы пишете смешно? Что за смешки в реконструктивный
период? Вы что, с ума сошли?
После этого он долго и сердито убеждал нас в том,
что сейчас смех вреден.
— Смеяться грешно! — говорил он. — Да, смеяться
нельзя! И улыбаться нельзя! Когда я вижу эту новую
жизнь, эти сдвиги, мне не хочется улыбаться, мне хочется молиться!
— Но ведь мы не просто смеемся, — возражали мы. —
Наша цель — сатира именно на тех людей, которые не
понимают реконструктивного периода.
— Сатира не может быть смешной, — сказал строгий
товарищ и, подхватив под руку какого-то кустаря-баптиста, которого он принял за стопроцентного пролетария, повел его к себе на квартиру.
Повел описывать скучными словами, повел вставлять
в шеститомный роман под названием: «А паразиты никогда!»
Все рассказанное — не выдумка. Выдумать можно
было бы и посмешнее.
Дайте такому гражданину-аллилуйщику волю, и он даже на мужчин наденет паранджу, а сам с утра будет играть
на трубе гимны и псалмы, считая, что именно таким образом надо помогать строительству социализма.
И все время, покуда мы сочиняли «Золотого теленка», над нами реял лик строгого гражданина.

13

— А вдруг эта глава выйдет смешной? Что скажет
строгий гражданин?

ешеходов надо любить.
Пеше ходы составляют большую часть че ловечества. Ма ло
того — лучшую его часть. Пеше ходы созда ли мир. Это они
построили города, возве ли многоэтажные здания, прове ли кана лизацию и водопровод, замос тили улицы и осветили их
элек трическими лампами. Это
они распространили культуру по всему свету, изобре ли книгопечатание, выдума ли порох, перебросили мос ты через реки, расшифрова ли египетские иероглифы, вве ли в упот ребление безопасную бритву,
уничтожили торговлю рабами и ус тановили, что из
бобов сои можно изготовить сто четырнадцать вкусных питательных блюд.
И когда все было готово, когда родная планета приняла сравнительно благоус троенный вид, появились
автомобилисты.
Надо заметить, что автомобиль тоже был изобретен пеше ходами. Но автомобилисты об этом как-то
сразу забыли. Кротких и умных пешеходов ста ли да-

вить. Улицы, созданные пешеходами,
перешли во власть автомобилистов.
Мос товые ста ли вдвое шире, тротуары
сузились до размера табачной бандероли. И пешеходы ста ли испуганно жаться к стенам домов.
В большом городе пешеходы ведут мученическую
жизнь. Для них ввели некое транспортное гет то. Им
разрешают переходить улицы только на перекрестках,
то есть именно в тех мес тах, где движение сильнее
всего и где волосок, на котором обычно висит жизнь
пешехода, легче всего оборвать.
В нашей обширной стране обыкновенный автомобиль, предназначенный, по мысли пешеходов, для мирной перевозки людей и грузов, принял грозные очертания братоубийственного снаряда. Он выводит из
строя целые шеренги членов профсоюзов и их семей.
Ес ли пешеходу иной раз удается выпорхнуть из-под
серебряного носа машины — его штрафует милиция
за нарушение правил уличного катехизиса.
И вообще авторитет пешеходов сильно пошатнулся.
Они, давшие миру таких замечательных людей, как Гораций, Бойль, Мариотт, Лобачевский, Гутенберг и Анатоль
Франс, принуждены теперь кривляться самым --">