Демид Александрович Годлевский - Стихи о высоком, низком и среднем

торопиться

Но и задерживать себя не буду

И за здоровье смачивать посуду

Уж точно очень поздно мне стремиться

Смертельно болен? Вовсе нет!

Смертельно все мы здесь здоровы:

Святейшие и мудрые коровы,

Герой-бездельник и мажор-аскет

Но, исповеди адресат, узнай,

Что в жизни нашей очень много смысла

И срок ты свой, давай, не прожигай

И от тоски, прошу тебя, не висни.

Не загуби свой дар на ерунду

На выпивку, девчонок очень глупых

Цени мгновения, не трать их в тёмных клубах

Ну всё, пора, теперь-то я пойду

Ядро порока паники летало

И вжикало, кувЫркая ворон,

По месту гибели моей оно гуляло

Теперь сюда больного привело.

Завис

Давно стихов в заметках телефона

Не наберет костлявая рука

И тень в плаще не добежит до дома

Когда дождей холодных льёт река

Когда дождей холодных льёт река

Не будет звука в трубке, лишь гудки

Пропал безликий малый на века

А с ним и песни, повести, стихи

И не расскажет вечером тоскливым,

Когда дождей холодных льёт река,

Зачем крутился возле мрачной ивы

Зачем с верёвкой шла его рука

Нон-арт

Стихи грубее

Реже

Хуже

всё ту же прежде я прошу

И круче

Этой самой

Кручи

Я не крутил и не хочу

Все туже туш сжимаем уши

Все туже

туже

Туже

Туже

Я бы в отрыв – но тут же лучше

Хотя там глубже

Глубже

Глубже

Глуп же -

Не понимаю смысла строк

Тех самых, что давно лелею

Я пал бы жертвой к чародею

Но умереть бы я не смог

Не смок туманит мысли старца

Не смог бы смок дурить, ведь так?

Я чужеродным иностранцем

Постиг вся тайны этих стяг

И тяг её вот так и тяг

И тяг

И тяг

И так сойдёт, а не сойдёт – так и не надо

Я растворяюсь водопадом,

Вертя в руке подпольный флаг

Вертя в руке все лимонады, что больно наглы как Спартак

И так его

И так, итак, остановиться нужно впрочем

Тем, лишним, что не стали с прочим

Делить огни своей печали

Когда они, порой, молчали

Тот прочий прочно прочен не был

А он мотался бы по свету

Но свет его мотал и так.

…

И вновь нас разделяют расстояния

И даже плоскоти, в которых мы с тобой.

Два жалких тела в разных состояниях:

Ты суетишься, ну, а я нашёл покой.

Кленовым листиком лежу я в этой яме,

Края которой скроют крылья птиц.

А ты всё бьешься мухою по раме,

То самое ища в потоках лиц.

И не найдёшь его – за дело взялись черви

И мрак пошёл опарышем по плоти.

Увы, не отпевали меня в церкви,

Когда комком загнулся словно дхоти.

Эпичный эпос / Пафосный пафос

Шарообразно, подобно скучной лампе,

Мысль с отчаянием тлела во чреве,

Луна разложилась, как котик на древе,

Ночь, словно шасси, покатилась по рампе.

За беглым тиктаком часов на руке

Уныло ползло нелюбимое утро,

Готовясь испортить всем сна перламутры,

Оно извивалось змею в реке.

***

И вновь бесовская бессонница

Отравит невольника чувства.

Придёт коматоз, как предвестник искусства,

И жертва умом своим тронется.

Романтик из Мурино

Я псом ей был, она – моей хозяйкой

Она была наукой, я – Незнайкой

Я ей оказывал внимания знаки,

Воронкой поглощая дошираки.

Я шёл за ней по следу увлечённо,

"Охоту Крепкую" вкушая утонченно.

Я посвящал ей песни Мишки Круга,

Но был в её глазах обычным другом…

***

И на стене её парадной

Лепил я жвачкой барельеф,

Когда скучал по ней нещадно,

В карманах "Bosco" руки грев.

Романтик из Девяткино

С полторахой "Оболони"

Я лечу к тебе в общагу

И на линиях ладони,

Нити пьяной передряги.

Я плетусь как ветер смрадный,

Что разносит "Кирзавод",

Нет на нём живого места -

Древний он, как анекдот.

***

И не надо мне причин

Милых встреч с тобой искать,

Словно люлька для младенца

Твоя старая кровать.

…

Ночь. Полторашка "Оболони".

Твой гайморитный голос в телефоне.

Осмысление «Бошетунмая»

Проститутки считают меня святым.

Я одет, словно пьяный аскет,

Так скитаюсь по жизни давно холостым

Вот уж сотни и тысячи лет.

Всё в порядке, не парюсь ничем

И ещё на плечах голова.

Хоть и часто, однако, не знаю зачем

Все пыталась уйти и она.

Пусть я дальше --">