Владимир Иванович Свиридов - Аттракцион

поднимая топчан в воздух.

Ио трагедии никакой не произошло. Пляжный громкоговоритель откашлялся и проверещал:

— Гражданин, потерявший нижнюю часть одежды, зайдите к заместителю директора пляжа! Повторяю…

— Ура! Нашлись! — запрыгал радостный Игорь. — У-у-ти, у-ти! — Он сделал пальцами козу, шутливо дернул за нос оторопевшего верзилу и побежал за вещичками. 

МЕСТЬ ИНЖЕНЕРА САЙКИНА

Сайкин спал. Во сне он видел себя еще студентом. Они отчаянно спорили о чем-то с Маринкой Александровой, а потом без всякого перехода он стал ее жадно целовать. Что-то кольнуло Сайкина в сердце, он перевернулся на другой бок. Сон тоже перевернулся, и он оказался космонавтом.

— Твоя очередь, — коротко сказал ему сосредоточенный товарищ. Товарищ плавал в невесомости, и лица его Сайкин не разглядел.

— Если долбанет метеоритом или там еще чем, передай нашим привет, — сказал Сайкин и стал выбираться в открытый космос.

Во сне Сайкин тяжело и хрипло дышал. Он лежал на старом, продавленном диванчике в неудобной позе, и в ранних сумерках его неуютная комната приобретала совсем нежилой облик. Длинные серые тени блуждали по ней от огней проезжающих машин, и пятна на стенах имели очертания далеких стран на школьной контурной карте.

Как ни крути, он был неудачник. Даже старые ботинки, стоящие в углу, казалось, говорили: «Мы ботинки неудачника. Взгляните внимательно — разве непонятно?»

Сайкин и сам знал, что он неудачник. Дело было даже не в том, что ему не повезло. Он не чувствовал горечи от неутоленной мечты, разбитой надежды. Его не мучила зависть, и спазмы оскорбленного самолюбия ему были неведомы. Если бы случайно ему и повезло, все кончилось бы тем же самым диваном и неуютом.

Однажды ему и впрямь повезло: после института его оставили в аспирантуре. Он был толковым и серьезным студентом. Предложил принципиально новую схему реле, и его решили оставить. В то время он сошелся с Маринкой, она любила его, но, как часто это бывает у русских женщин, к чувству любви примешивалась снисходительность. Сайкин совсем было собрался превратиться в аспиранта, снять комнату и жениться на Маринке, но его судьба, недовольная таким оборотом, срочно вытянула из колоды козырного Покобатько. Покобатько учился на их потоке, и кто-то там кому-то позвонил, и вместо Сайкина аспирантом стал Покобатько.

Маринка возмутилась, ходила в инстанции, но дело как-то заглохло. Она считала, что Сайкин сам виноват, что он не должен был молчать, что он капитулировал, предал их обоих и еще черт знает что.

Всю эту историю Сайкин воспринял с потрясающим спокойствием. Словно он знал, что все наконец встало на свои места. Маринка уехала отдыхать куда-то на юг и не позвонила даже попрощаться. Там, на юге, она встретилась с каким-то горцем, ночью звонила Сайкину из компании, молчала, говорила отрывочно и странно.

— Что пили? — спросил Сайкин.

Она заплакала. Потом попросила прощения, сказала, что она не хотела, но что так получилось… Рядом с ней кто-то стоял и негромко что-то говорил успокаивающим баритоном. И Сайкину стало скучно. Ни отчаяния, ни чувства потери он не испытал — просто скуку. Словно все происходящее было уже когда-то давно и теперь бесконечно повторялось в разных вариациях. Не было даже ревности. Скука — и больше ничего.

Через много лет он встретил ее. Она мало изменилась, была загоревшей, беззаботной. У нее была собственная машина, двое детей. Жила она где-то на юге и, кажется, вышла за того самого горца замуж. Сайкин даже заискивал перед ней — он чувствовал какую-то свою вину за то, что встретился на ее пути и занял ее время. А она оглядела его с легкой грустью: так люди смотрят на дом, в котором провели детство.

Покобатько избегал Сайкина. Покобатько был подтянутый, крепкий и аккуратный парень. Немногословный, он, казалось, знал что-то такое, неведомое остальным. Даже внешне он выглядел так, что хотелось сказать: вот он, наш положительный человек. Глубоко чуждый всяким там шатаниям и сомнениям, он казался морально и идейно устойчив, как водонапорная башня. Куда уж было до него Сайкину!

Когда Сайкин забирал из института документы, они случайно встретились при выходе. Покобатько кивнул ему и хотел уже уходить, как --">