София Яковлевна Парнок - Стихотворения (1914-1916 гг.)

тень от света,

И свет – как будто отблеск тьмы.

Да был ли день? И ночь ли это?

Не сон ли чей-то смутный мы?

– – –

Гляжу на все прозревшим взором,

И как покой мой странно тих,

Гляжу на рот твой, на котором

Печать лобзаний не моих.

– – –

Пусть лживо-нежен, лживо-ровен

Твой взгляд из-под усталых век, –

Ах, разве может быть виновен

Под этим небом человек!

– – –

.

(опубл. 05.1915)

“В земле бесплодной не взойти зерну…”

– – –

В земле бесплодной не взойти зерну,

Но кто не верил чуду в час жестокий? –

Что возвестят мне пушкинские строки?

Страницы милые я разверну.

– – –

Опять, опять «Ненастный день потух»,

Оборванный пронзительным «но если»!

Не вся ль душа моя, мой мир не весь ли

В словах теперь трепещет этих двух?

– – –

Чем жарче кровь, тем сердце холодней,

Не сердцем любишь ты – горячей кровью.

Я в вечности, обещанной любовью,

Не досчитаю слишком многих дней.

– – –

В глазах моих веселья не лови:

Та, третья, уж стоит меж нами тенью.

В душе твоей не вспыхнуть умиленью,

Залогу неизменному любви, –

– – –

В земле бесплодной не взойти зерну,

Но кто не верил чуду в час жестокий? –

Что возвестят мне пушкинские строки?

Страницы милые я разверну.

СОНЕТ (Следила ты за играми мальчишек…)

– – –

Следила ты за играми мальчишек,

Улыбчивую куклу отклоня.

Из колыбели прямо на коня

Неистовства тебя стремил излишек.

– – –

Года прошли, властолюбивых вспышек

Своею тенью злой не затемня

В душе твоей, – как мало ей меня,

Беттина Арним и Марина Мнишек!

– – –

Гляжу на пепел и огонь кудрей,

На руки, королевских рук щедрей, –

И красок нету на моей палитре!

– – –

Ты, проходящая к своей судьбе!

Где всходит солнце, равное тебе?

Где Гёте твой и где твой Лже-Димитрий?

– – –

.

9 мая 1915

Коктебель и Св.Горы

“Я не знаю моих предков, – кто они?…”

– – –

Я не знаю моих предков, – кто они?

Где прошли, из пустыни выйдя?

Только сердце бьется взволнованней,

Чуть беседа зайдет о Мадриде.

– – –

К этим далям овсяным и клеверным,

Прадед мой, из каких пришел ты?

Всех цветов глазам моим северным

Опьянительней черный и желтый.

– – –

Правнук мой, с нашей кровью старою,

Покраснеешь ли, бледноликий,

Как завидишь певца с гитарою

Или женщину с красной гвоздикой?

– – –

.

15 июня 1915

Коктебель

“Он ходит с женщиной в светлом…”

– – –

Он ходит с женщиной в светлом, –

Мне рассказали. –

Дом мой открыт всем ветрам,

Всем ветрам.

– – –

Они – любители музык –

В девять в курзале.

Стан ее плавный узок,

Так узок…

– – –

Я вижу: туманный берег,

В час повечерья,

Берег, холмы и вереск,

И вереск.

– – –

И рядом с широким фетром

Белые перья…

Сердце открыто ветрам,

Всем ветрам!

– – –

.

17 июня 1915

“Кипящий звук неторопливых арб…”

– – –

Кипящий звук неторопливых арб

Просверливает вечер сонно-жаркий.

На сене выжженном, как пестрый скарб,

Лежат медноволосые татарки.

– – –

Они везут плоды. На конских лбах

Лазурных бус позвякивают кисти.

Где гуще пурпур – в вишнях ли, в губах?

Что – персик или лица золотистей?

– – –

Деревня: тополя в прохладе скал,

Жилища и жаровни запах клейкий.

Зурна заныла, – и блеснул оскал

Татарина в узорной тюбетейке.

– – –

.

7 июля 1915

Коктебель

“Он в темных пальцах темную держал…”

– – –

Он в темных пальцах темную держал,

Тяжелую и сладостную розу.

По набережной к дому провожал

Нас Requiem суровый Берлиоза.

– – –

Под нами желтая рвалась река,

Как будто львиная металась грива…

И, подавая розу, льнет тоскливо

К моей руке его рука.

– – --">